Приходите за счастьем вчера

Darena

– Очень пойдёт или очень нравится? – В её глазах, как замирают в янтаре мошки, застыло его отражение.

– И то и другое.

– А тебе?

– Мне забрать слова о сообразительности назад?

Кет какое-то время вглядывалась в лицо мужчины и, легко вздохнув, неожиданно рассмеялась. Они оказались в кругу его знакомых. Девушка решила просто получать удовольствие от жизни. Следующий час только усилил её ощущение радости, почти полностью развеяв тоскливые воспоминания от неудачи на аукционе. По крайней мере на сегодня она была всем довольна.

– Устала? – Деймон устроившись на соседнем стуле и заказав себе коньяк, тронул за локоть Ребекку, задумчиво перебиравшую одной рукой свои волосы, а пальцами другой обхватившую бокал лимонада.

– Сбежала твоя Шехрезада, –

констатировала девушка.

– К твоему братцу, между прочим. – Мужчина не выглядел расстроенным, в отличие от блондинки, которая, пригорюнившись, из-под ресниц незаметно изучала объект своих воздыханий.

– Тогда не переживай, – успокоила его Ребекка, неожиданно весело блеснув глазами. – С Элом она в полной безопасности. Катерина – его секретарь, а значит существо асексуальное в его глазах.

Моргнув, она допила лимонад и натянула на губы вежливую улыбку, увидев направляющихся к ним с одной стороны её однокурсника Джереми Гилберта, а с другой сына мера Тайлера Локвуда, явно желающих составить с ней пару на танцполе.

– Леди, позвольте вас пригласить на тур вальса, – не дожидаясь согласия, Сальваторе подхватил девушку за талию, и ей ничего не оставалось делать, как последовать за ним в центр залы.

– Прежде чем утаскивать женщину на танец, стоит спросить, а умеет ли она его танцевать. – Язвительно сообщила Ребекка.

– В вальсе главное – партнёр, – с превосходством сообщил Деймон. – От дамы требуется красиво улыбаться, поэтому не куксись.

– Вот так всегда, – девушка перестала делать суровое лицо, и, почувствовав шаг, плавно заскользила по паркету. – Что ж ты такой самовлюблённый, а?!

– Я умею ценить себя. – Ответил Сальваторе. – А вот ты изменилась.

– Чужие дети быстро растут, – согласилась Ребекка.

– Нет слов, – фыркнув, он отстранённо прошёлся взглядом по ладной фигурке девушки. – Я смотрю, дар убеждения у Эла прогрессирует.

– Почему? – Она недоумённо сдвинула брови.

– Внушить тебе, что ты ещё ребёнок, а окружающим, что он может на Катерину Пирс смотреть только глазами начальника – высший пилотаж. Раньше Эл на такое способен не был, поверь.

– А я разве не ребёнок? – Картинно округлила глаза блондинка.

– Отнюдь. Эти личности, – Деймон кивнул на явно разочарованных Гилберта и Локвуда, сердито рассматривающих их с Бекс, – вовсе не для колыбельной тебя жаждали сцапать. Твои братья мне теперь должны за спасение репутации.

– Я им передам, что ты этим вечером моя опора и благородный рыцарь. – Несмотря на смешинки в глазах торжественным тоном объявила Ребекка.

– Лучше ты мне приготовишь свою фирменную утку с яблоками.

– Нет уж, это как-то слишком за один танец. – Она показала кончик языка. – Я даже братьев ей нечасто балую.

– Я же рискую, – Покрепче перехватив её талию, Деймон доверительно сообщил. – Мальчики так смотрят, что вот-вот могу сбиться с шага и опозориться. Оцени моё мужество.

Оглядев этого человека, способного почти что голыми руками убить шакала, и слушая его полную страдания драматическую речь, Бекс почувствовала, как из груди поднимается хохот.

– Ладно. – Спёртым, от смеха, голосом, блондинка просипела: – Но тогда защищай от всех посягательств, а то танец – как-то мало.

– От Гилберта, конечно, а от себя – уволь. – Вкрадчиво сообщил Сальваторе.

– Деймон, перестань издеваться над людьми. Кого, а тебя я точно не боюсь. – Не выдержав больше этого цирка, она звонко расхохоталась, не замечая, как внимательно синие глаза мужчины следят за её весёлыми серыми.

Следующие три часа пролетели незаметно, дождь прошёл забрав вместе с собой и дневную духоту – двери террасы вновь распахнули и ветер в полной мере доносил до окружающих цветочно-древесные ароматы летнего вечера вместе с стрекотом кузнечиков и цикад. Керолайн давно клевала носом, сидя рядом с Клаусом в компании друзей и, в очередной раз обратившись к ней и не услышав ответной реплики, Майклсон увидел что жена спит, «занавесившись» серьгами. Деймон, без проблем сняв какую-то русоволосую красотку, плавно исчез с горизонта, Кол последовал его примеру,

правда, отдав предпочтение брюнетке. Бекс, уже уехавшая на такси, всегда была ранняя пташка, поэтому почти наверняка смотрела третий сон. Толпа гостей медленно рассасывалась, и Катерина, оказавшаяся не совсем в своей компании из-за Майклсона, сидела в кресле на втором этаже слушая разговор. Изредка она искоса поглядывала на Элайджу, удобно расположившегося на диване рядом с всё той же Марион, выглядевшей, несмотря на поздний час, неотразимо прекрасной. Мисс Бертон трещала без умолку со своей подругой слева и всеми остальными женщинами вокруг, плавно переходя от моды к музыке и от музыке к погоде. Её мелодичный голос, противным, словно комариный писк ночью, звуком бил по ушам Кет. Элайджа же, обсуждавший ограничения в бизнесе, исчезнувшие со вступлением Великобритании в Еврозону, похоже, совершенно позабыл о присутствии Марион, лишь изредка поглаживая девушку по руке, как гладят обивку на кресле или складку на платье, когда задумаются. Слушая вполуха разговор мужчин об этих таможенных проблемах, Катерина с какой-то обидой за весь женский род поняла, что даже его, по её мнению одного из самых адекватных представителей мужского пола, которых она встречала, не слишком заботят умственные способности тела, которое он имеет по ночам. Точнее Марион вовсе не была глупа, это даже предвзятой Кет приходилось признать, просто её кругозор ограничивался интересами среднестатистической девушки, не выходя ни за какие рамки. Она была скорее не любопытна, что подразумевало под собой идеальное воспитание. И за счёт него, яркой внешности или каких-то умений легко обскакала Кет, сующую нос в каждую дырку. Крепкий сон Керолайн Майклсон прервал эти размышления брюнетки – Катерине пришлось на какое-то время взять обязанности хозяйки на себя – потому что именно на неё автоматически посмотрел Элайджа своим «приказным», как его охарактеризовала Катерина, взглядом, когда Клаус сказал, что не хотел бы будить жену. Записав в блокнот часы встреч по отчёту об уборке, договорившись о распределении цветов украшавших залы – одно из немногих дел, что не могло потерпеть, когда выспится настоящая хозяйка вечера, и, отпустив поваров, девушка попрощалась и поспешила вниз. Заказав такси, она с облегчением вздохнула. Воскресенье, а точнее уже понедельник был на удивление удачным и скоро она будет дома. Только сначала нужно было снять украшения – их подарила миссиc Беннет и, хотя Кет отказывалась до сих пор признать, насколько дорога ей эта память, но была очень аккуратна и лишний раз не трепала. Браслеты и звёздочки серёг быстро перекочевали в сумочку, а вот с фероньерой возникли проблемы – она звеньями запуталась в волосах, украшение надевалось с помощью Елены, и снять его самой было равносильно тому, чтобы затянуть на себе корсет без помощи посторонних. Кет вертелась перед зеркалом прихожей, дёргала замок, про себя проклиная доставшиеся ей волосы – не тяжёлые, гладкие пряди как у Елены, а вьющиеся и непослушные. Время шло, а всё лишь больше запутывалось, постепенно образовывая колтун.

– Им снова не повезло. – Элайджа, спустившись в холл в ожидании Марион, оглядел мающуюся с причёской брюнетку. – Твоим волосам. Я уже когда-то задавал его, но всё же. У тебя бывает, хоть когда-нибудь всё в порядке?

– У меня и есть всё в порядке. – Огрызнулась девушка, мгновенно оставив свои манипуляции. Волосы тянуло, но что есть, то есть – можно подняться наверх и в туалете поправить. Или в такси.

– Становись на ступеньку, Катерина.

Вопросительно взглянув на него, девушка подчинилась, но всё же уточнила:

– Зачем?

– Не хочу себе лысого секретаря в приёмной. – Поставив Кет на лестнице так, чтобы она была чуть выше его, он начал высвобождать закрутившиеся в замок волосы. – А именно им ты с завидным упорством жаждешь меня обеспечить.

Справился он и впрямь быстро и безболезненно. Катерина не слишком любила, когда трогали её волосы, обычно испытывая непреодолимое инстинктивное желание отстраниться – поэтому и пыхтела сама над причёской, не желая никого попросить, но рядом с Элайджей чувствовала себя совсем иначе. Он казался ей самым безопасным из окружающих её людей.