Проще, чем анатомия
Шрифт:
Оказалось, что проверка, это совсем не быстро, если документов нет. Раиса проходила ее чуть не последней и кажется, чем-то уполномоченному особого отдела не понравилась. Потому что расспрашивал он ее дотошно, о каждой мелочи по два раза. Даже поинтересовался, где она жила в Белых Берегах и на какой улице там стоит больница. В другое время Раиса, наверное, рассердилась бы: “Вы что, товарищ, за шпионку меня принимаете?!” Но после перехода, после истории с фляжкой ей почти не пришлось отдыхать и спать хотелось отчаянно. Так что на то, чтобы сердиться, просто не было сил. Поэтому она раз за разом отвечала на вопросы, даже если они повторялись.
–
– Данилов, - уже машинально поправила Раиса. Который раз особист чуть-чуть путал названия и имена, - Не знаю. На дороге где-то, часа три-четыре, как от станции тронулись. Ни часов, ни карты у меня не было.
Даже будь у Раисы карта, она бы не сумела указать точного места. Вроде бы, она это уже объясняла. А потом подняла глаза на собеседника и увидела, какое у него осунувшееся, посеревшее лицо и набрякшие тяжелые веки. Стало ясно, что тот не спит минимум вторые сутки. Все происходящее после этого показалось и вовсе трагикомедией, нелепостью. Сидят в землянке два смертельно усталых человека, один по кругу спрашивает, другой по кругу отвечает и никак не могут они остановиться. И некому дать обоим хоть пару часов отдыха.
Она чуть не засмеялась, а потом, как-то без перехода, обнаружила, что особист стоит рядом трясет ее за плечо.
– Товарищ Поливанова, товарищ, просыпайтесь! Распишитесь вот здесь и можете идти. Утром отправитесь в запасной полк.
При неверном свете керосиновой лампы Раиса попыталась прочесть протокол, написанный крупным неровным почерком усталого и не шибко грамотного человека, но глаза слезились от усталости. Написала: “С моих слов записано верно, мною прочитано”.
Наутро, действительно, она отправилась в запасной полк, где ей выдали петлицы, знаки различия - двух змей, шесть треугольничков, уйму всякого полезного имущества, и назвали “товарищ старший сержант”. Раиса попробовала было объяснить, что она - военфельдшер, но документы уже были заполнены.
Глава 6 Тыл Южного фронта. Конец августа 1941 года
После выхода из окружения жизнь Раисы как-то не заладилась. С того дня, как ее направили в запасной полк, уже неделя прошла. Но приходили “купцы”, отбирали людей, а ее не брали либо отказывались, уже вроде бы взяв. “Как порченая невеста!” И оставался Раисе только строевой шаг, устав внутренней службы да так себе кормежка. Народ в полку надолго не задерживался, она так и не успела толком ни с кем познакомиться, даже имена не задерживались в памяти. Самое досадное, что кроме нее, тут не было никого, кто бы хоть какое-то касательство имел к медицине. Валя была, но и ту в первый же день забрали, в какую-то хозяйственную часть, потому что там были лошади. А Раиса считала дни и маялась, что ей вообще не к чему приложить руки. Что же теперь, так до конца войны уставы и учить?
Помог случай. Документами в полковой канцелярии ведала делопроизводитель, старший сержант Парамонова, немолодая уже, строгая и поразительно спокойная женщина. По первости Раиса подумала, что ту попросту ничего, кроме бумажной работы, и не беспокоит. Фронт отсюда далеко, об чем ей тревожиться-то. Но скоро поняла: даже в канцелярии сейчас ни разу ни курорт, работы - ни дня, ни ночи не хватит, а получить разгон от командования ни за что, под горячую руку, можно запросто. Старший сержант держалась за свою канцелярию как за якорь, пряталась в работе
Но благодарностей за свой труд старший сержант не нажила, а заработала только головную боль, с чем и пришла к Раисе. Все дело оказалось в высоком давлении, бессоннице и чудовищно нервной работе. Такое никому здоровья не прибавит.
– К врачу бы с этим… - заметила Раиса аккуратно.
– Да что врач? Он говорит, нету, мол, надежных средств. Мне еще до войны так твердили, мол, гуляйте больше, нервы берегите. Побережешь их теперь, как же!
Надежных средств и вправду не было, это Раиса помнила совершенно точно. Снижение давления - только через психику... Но пришел на ум старый способ смягчить симптомы, его называли фельдшерским.
– Ты, Вера Афанасьевна можешь себе ведро горячей воды как-нибудь устроить? Чтобы ноги в воду до икр. Кровь от головы отольет, легче станет.
Средство помогло и случайная пациентка сразу прониклась к Раисе уважением.
– Правильно дед говорил: “Фершал - всему голова! Врач - он по книжкам, то не может, это не умеет, а фершал хоть что-то, да сделает!”
Раисе сделалось немного обидно за врачей, но что возразить, она с ходу не придумала. Справившись с головной болью, сержант повеселела и даже стала выглядеть моложе. И оказалось, что она всего-то на пять лет старше Раисы. Понемногу разговорились, познакомились. Узнали, что могу друг дружку землячками звать, Парамонова из-под Калуги родом, от Брянска не так уж далеко.
– Это ты, значит, при поступлении требовала, чтоб тебе “кубарей” насыпали? Вот теперь верю, что ты не сержант, а военфельдшер. А что ты тут уже неделю-то сидишь?
– Не берут. Как порченая, честное слово! Самой уж надоело в тылу околачиваться!
– Это, понимаешь, общая беда, - объяснила новая знакомая.
– Окруженцев сейчас все чураются. Да не ершись ты! Я-то тебе верю, так ведь я не командир. Так, младший начсостав, всего оружия - одна чернильница. У тебя родня-то есть какая?
– Брат, еще в Финскую воевал. Сейчас призвали, а где воюет - не знаю, - Раиса вздохнула.
– А ты?
– Вдовая я теперь. Скоро месяц будет. Финскую без царапины прошел, с Красной Звездой вернулся, через год капитана получил… Детей к бабушке под Горький отправили, и то хорошо... Эх, Раиса Иванна, сироты мы с тобой неприкаянные. Нет хуже долюшки на войне, чем бабья. Ну, ты меня выручила, я тебе помогу как умею. С “кубиками”, ясное дело, не подсоблю. А вот назначение устроить попробую. Найду, где фронт покрепче, чтоб снова тебе в такой переплет не угодить, да сделаю.
И впрямь, уже на следующий день после обеда Раиса получила предписание - следовать в 19-й медико-санитарный батальон. Ей вручили документы, выдали паек на дорогу, выписали литер на поезд и велели отправляться.
Насколько крепок был фронт на том направлении, куда ей предстояло прибыть, Раиса сказать не могла. Но уже через день пути не нашла бы для нового места назначения иных слов, чем «к черту на рога». Добираться на эти самые рога приходилось на попутках, по сухой и душной степи - в поезд, как оказалось, можно было попасть разве что по полковничьему литеру, да и шли они, как выразился начальник станции, “обиняками”. К прыжкам через борт по команде «воздух!» она успела привыкнуть. Хотя пока везло, прыгать пришлось всего дважды.