Проще, чем анатомия
Шрифт:
– Ваши на Федюхиных высотах стоят, - сказал он, - Это на север от Балаклавы, по дороге на хутор Мекензия. Отправляйтесь туда, там доложитесь. Отдельный учебный отряд.
Раиса попыталась уточнить, где же ей искать эту дорогу, но в ответ он лишь махнул рукой куда-то в сторону шкафов с документами:
– В Балаклаве спросите, - и уткнулся в следующую папку, давая понять, что разговор окончен.
– Разрешите идти?
– теперь Раиса помнила, что просто так повернуться и выйти не полагается.
Тот поднял глаза от папки, всем своим видом выражая удивление и недовольство, что мол, вы еще здесь, товарищ старший сержант?
– Идите.
С дорогой повезло, подкинула попутная машина. Только при повороте на Балаклаву защемило опять под сердцем. Вот он, маленький южный город, где еще недавно так хорошо было отдыхать! Там по-прежнему плещется море, и ветер шумит в можжевельниках. “А в санатории нашем наверняка госпиталь”. И Раиса решила, что хорошо все-таки, что часть стоит не в самой Балаклаве. Все меньше огорчений.
Водитель высадил ее у поворота, на грунтовой, сильно разъезженной дороге, петляющей по рыжей выгоревшей степи куда-то в сторону поросших лесом гор. Сказал, что “отсюда до Федюхов рукой подать”, и поехал дальше прямо.
Но "рукой подать" оказалось не то чтобы совсем близко. Для водителя, может, и в самом деле ерунда. А Раисе топать по пыльной дороге под жарким полуденным солнцем оказалось совсем не весело. Особенно, если мимо проезжали машины, поднимая клубы густой, долго не оседавшей пыли. Ни одна из них на поднятую руку не остановилась, так и пришлось идти пешком.
По счастью, на полдороги отыскался колодец. Воду черпала какая-то часть, следовавшая таким же пешим порядком. Видать, ополченцы - по большей части, в обмотках, винтовки старые, потертые, да и люди - либо едва восемнадцать исполнилось, либо уже хорошо за тридцать. Бойцы ее пропустили, и Раиса с удовольствием напилась студеной, ломящей зубы воды, ополоснула лицо и руки, наполнила флягу. Новую ей выдали металлическую, теперь можно не бояться, что расколется.
Дальше дорога забирала в гору. Не крутую, но идти стало тяжелее. Вокруг раскинулась каменистая, раскаленная степь, с выжженной солнцем травой. Сухие былки были густо унизаны белыми раковинками улиток. Они вылетали из-под сапог как брызги, когда Раиса шла по обочине. Вдали, в дымке, едва угадывались горы. Солнце жарило безо всякой жалости, на ногах было как по пуду, никак не могла Раиса привыкнуть к сапогам. И где, спрашивается, ей дальше искать? Кого? Ничего этот жук канцелярский толком не объяснил!
Между сопками в низинке расположилась пехотная часть. Раиса решила спросить у первого же встреченного бойца, где тут санвзвод или хоть какое-то медицинское подразделение. Но боец был на карауле и строго по уставу ничего ей не ответил, кроме как: “Разговаривать не положено!”
Он выглядел совсем мальчишкой, едва призванным. Его суровость насмешила, но спорить Раиса не стала. И в самом деле, не положено.
Вздохнув, она вернулась на дорогу и пошла дальше, решив подняться на ближайшую горку и осмотреться, кто здесь есть еще. Невдалеке обнаружились палатки. Раиса задумалась, может туда дойти, уточнить направление. Вдруг там будет не только часовой, у которого на все-про-все устав караульной службы, а еще и его командир. Уж он-то хоть что-то растолкует. И не пройдя и десятка шагов к палаткам услышала вдруг голоса. Слов сперва не разобрала, пока общий гомон не перекрыл голос, звучный, громкий и очень хорошо ей знакомый:
– Отряд, равняйсь! Смирно! Вольно.
На этот голос Раиса бросилась бегом, не чувствуя усталости. Не бывает, не может быть в жизни таких совпадений! А вот - пожалуйста.
Она смешалась с девчатами в форме, когда строю уже дали команду “разойдись”. Так и есть! Свои девчонки, “змейки” на петлицах, все как положено. Но главное - командир. Алексей Петрович собственной персоной.
– Здравия желаю, товарищ!...
– Раиса осеклась, начисто забыв, что означает шпала на его петлицах, и, вытянувшись в струнку, по военному, закончила совершенно гражданским, - Товарищ профессор, разрешите обратиться! Старший сержант Поливанова прибыла для несения службы.
Девчонки так и покатились со смеху. Они-то уже в званиях разбирались.
– Здравствуйте, товарищ старший сержант!
– улыбаясь одними глазами, Алексей Петрович откозырял и только потом расплылся в улыбке.
– С прибытием.
Именно это подразделение, состоявшее в основном из выпускниц курсов РОКК [*Российского Красного Креста], и значилось в Раисином предписании. Что, собственно, командира изрядно удивило.
– Очень рад вас снова встретить, Раиса Ивановна! Но одного не пойму, кто и зачем вас направил именно сюда? И где же вы свои “кубики”-то потеряли? Насколько помню ваш стаж, их три должно быть. Ну два, в крайнем случае. Все, чему я учу этих барышень, вы знали, еще когда они ходили пешком под стол. Однако, у вас сержантские петлицы и вас прислали именно сюда, на курсы санитарок. Неисповедимы пути нашего с вами начальства! Но теперь будет, кому помогать мне готовить наше пополнение. Какое оно, вы, еще оцените. Девушки прекрасные, но РОКК есть РОКК.
О выпускницах этих курсов Раиса еще до войны слышала. Завотделением белобережской больницы называл их РОККовыми барышнями и откровенно не жаловал: знают мало, переучивать сложно.
– Кто бы мне самой рассказал про эти “кубики”, - Раиса вздохнула. Отчаянно тянуло выговориться, наконец она встретила человека, который ее знает и, можно не сомневаться, поймет и все объяснит.
– Я же и ваше звание, Алексей Петрович, так и не разобрала. Нас всего пару недель учили, что военный человек знать должен. Грешным делом, до сих пор сама не пойму, кто я здесь и куда мне еще шагать. А уж отходила столько, сколько за год не случалось!
– А вот это по вам как раз хорошо заметно. Вот что, пойдемте, до ужина еще час, расскажете свою одиссею. Вы же из окружения вышли, так? Вот давайте соберем подробный анамнез, и документы посмотрим.
Они устроились у палаток под брезентовым навесом, прикрытым маскировочной сеткой, там, где за грубо сколоченным столом через час должен был ужинать личный состав - тридцать бойких голосистых девчонок.
Раиса выложила, в который раз, документы и начала рассказывать. Про то, как собиралась идти добровольцем, но получила повестку. Как два пожилых бойца-сержанта пытались заниматься строевой подготовкой со свежепризванными женщинами-медиками, кое-кто из которых был старше Раисы. Как отправили их в большой спешке поездом. И как сгинул в одночасье первый же медсанбат, в который ее зачислили.