Пять прямых линий. Полная история музыки

Гант Эндрю

Однако следующие поколения не вполне согласились с Берлиозом в том, что «Лист создал [свою музыку времен сочинения «Трансцендентных этюдов»] для себя, и никто в мире не может польстить себе тем, что он в состоянии это исполнить» [725] . Бесстрашные пианисты отыскали множество технических приемов Листа (хотя и не все), на овладение которыми можно отважиться. Этих приемов было бы меньше без примера Паганини.

Разъезды – 1830-е гг.

725

Hector Berlioz (1840, цит. по: Humphrey Searle, The Music of Liszt (London: Williams and Norgate, 1954), p. 15.

Все четверо продолжали пересекаться в 1830-е годы. Шопен, которого ранее превознес Шуман, дал свой первый парижский концерт в начале 1832 года в демонстрационном зале Плейеля. Лист и Мендельсон были там; Лист восхитился его «поэтическим чувством» и «замечательными новшествами» [726] .

Среди фортепианных фантазий Листа того периода была его Konzertstuck для двух фортепиано на тему (весьма нелистовских) «Песен без слов» Мендельсона. Среди других знаменитостей в парижских артистических кругах были Виктор Гюго, Амандина Аврора Дюпен, известная как Жорж Санд, и, чуть позже, Эжен Делакруа.

726

Temperley, p. 14.

Шопен и Лист были добрыми друзьями и почти соседями. Однако между ними сохранялась дистанция как профессиональная, так и личная. Шопен всегда чуждался огней концертной сцены, выступая перед публикой всего пару раз в год и предпочитая сочинять в покое, а также получать крупные суммы за обучение знатных дам. Его артистическая гордость сосуществовала с некоторой завистью к эффектным популистам вроде Тальберга и Листа, что нашло отражение в многозначительном замечании в одном из писем: «…в это время Лист играет мои Этюды… Я хотел бы похитить у него манеру исполнения моих Этюдов» [727] ; он обсуждал с самим собой, имеет ли смысл тратить три года на обучение такой манере [728] . Филд и Калькбреннер были для него образцами вкуса и техники. У него было также сложное отношение к высшему обществу, которое его особо не интересовало: «Я вошел в высшее общество, вращаюсь среди послов, князей, министров; и даже не знаю, каким чудом это случилось, потому что сам я туда не лез» [729] [730] . Английское периодическое издание провело занятную аналогию, назвав его «своего рода музыкальным Вордсвортом, поскольку он презирает популярность и пишет, сообразуясь исключительно с собственными представлениями о совершенстве» [731] . Несколько озадаченное восприятие его Берлиоз описал словами воображаемой simia parisiensis, или «парижской обезьяны», которая «сообщала своим подданным, что мсье Шопен был всего лишь эксцентриком, относительно неплохо игравшим на фортепиано, чья музыка, однако, была всего лишь длинной и крайне глупой загадкой» [732] . Лист тем временем коллекционировал графинь так же усердно, как они обхаживали его.

727

Цит. по: Шопен Ф. Письма: В 2 т. М.: Музыка, 1976. Т. 1. С. 287.

728

Frederic Chopin, Henryk Opienski and E. L. Voynich (eds.) Chopin’s Letters (New York: Dover Publications, 2012), p. 171.

729

Там же. С. 281.

730

Там же, p. 168.

731

Temperley, p. 17.

732

Berlioz, ‘Twelfth Evening’, p. 141.

В мае 1832 года Фридрих Вик вернулся в Лейпциг после тяжелого европейского тура, в рамках которого он демонстрировал таланты вундеркинда Клары, которой было двенадцать. Властный Фридрих представлял собой часто встречающийся тип отца; ситуация усугублялась тем, что они разошлись с женой, и Клара осталась под его придирчивой опекой. Тем временем ее друг, обожатель и жилец в семейном доме, 21-летний Шуман оставил все надежды сделаться пианистом в силу проблем с рукой (причины которых, как это часто бывает с историческими медицинскими диагнозами, ныне называются самые разные – от отравления мышьяком, которым в то время лечили сифилис, до травмы, полученной при использовании тренажера для пальцев). В ноябре 1832 года имена Роберта и Клары появились в одной концертной программе в лейпцигском Гевандхаусе, он был представлен одной частью симфонии, она – автором одной пьесы и исполнительницей еще четырех. В этой истории слышны знакомые ноты: страстная, но несчастная история любви (нашедшая отражение в фортепианной сюите «Карнавал» 1834–1835 годов, в теме из четырех нот которой не слишком старательно зашифрованы имена ее героев); печаль, вызванная смертью брата и невестки, а также медленным угасанием от чахотки в возрасте 23 лет близкого друга, прекрасного пианиста и композитора Людвига Шунке; физические и душевные недуги, приведшие к размышлениям о том, чтобы выброситься из высокого окна (или даже попытке сделать это): после этого он всю жизнь боялся верхних этажей; и холодный страх надвигающегося безумия.

В 1833–1834 годах наши герои все чаще оказывались в Лейпциге. Мендельсон (самый трудолюбивый изо всех великих композиторов) дирижировал в Лондоне своей Итальянской симфонией, а также целой серией исполнений ораторий

Генделя и опер Моцарта и других в Дюссельдорфе, и сочинил собственную (в духе Генделя) ораторию «Павел»; вдобавок ему приходилось заниматься разного рода административными хлопотами, которыми музыканты не должны быть обременены, но с которыми почти всегда сталкиваются на практике, в силу чего он в середине 1833 года покинул Дюссельдорф, чтобы занять пост дирижера оркестра Гевандхауса в Лейпциге: по пути он стал свидетелем событий августовского восстания в Берлине. Шопен выехал в мае 1834 года из Парижа вместе с Фердинандом Хиллером в продолжительное путешествие, в том числе и через Дюссельдорф, хотя с Мендельсоном он встретился в Ахене. В Дрездене у него был неудачный роман с дочерью одного из его польских друзей; затем он, в свою очередь, отправился в Лейпциг. В октябре 1835 года Мендельсон представил Шопена Шуману, Кларе и Мошелесу: примечательная компания. Шопен сказал Кларе, что она «единственная женщина в Германии, которая способна играть мою музыку» [733] .

733

Temperley, p. 18.

Мендельсон руководил своим новым оркестром методично и амбициозно: он дирижировал Моцартом, Вебером и Бетховеном, а также вернулся к Баху, исполнив его Концерт ре минор для трех клавиров (в данном случае трех роялей) вместе с Кларой и другим пианистом, Луи Ракеманом, в ноябре 1835 года и в другой раз, в 1840 году, с Листом и Хиллером. Среди новой музыки были сочинения гостя из Англии, Уильяма Стерндейла Бенетта, и из Дании – Нильса Гаде. В 1839 году Мендельсон дирижировал долгожданной премьерой Большой симфонии Шуберта № 9 до мажор, которую Шуман забрал у брата композитора Фердинанда во время в остальном неудачного путешествия в Вену в 1838 году. В 1837 году Лист победил Тальберга на фортепианной дуэли в Париже, а Шопен отправился с частным визитом в Лондон в компании Плейеля.

Личная жизнь

Как и во все времена, жизнь и творчество наших героев являются зеркалом, в котором отображается то, как общество выражает свои эмоции, а также интеллектуальные и эстетические идеалы.

Родители Клары Вик развелись, ее мать повторно вышла замуж. Обе долговременные сожительницы Листа были замужем за другими мужчинами (и остались замужем). Позже его дочь Козима оставит своего первого мужа, дирижера Ганса фон Бюлова, ради Рихарда Вагнера. Шуман и Лист в своих попытках жениться прошли через множество юридических тягот, один успешно, другой нет [734] .

734

Там же, p. 12.

Первая невеста Шумана, Эрнестина фон Фриккен, была незаконнорожденной (хотя он в то время об этом не знал); незаконнорожденными были и трое детей Листа с графиней Мари д’Агу [735] .

Лист постоянно ухаживал за княгинями, переживая в 1831 году то, что один из его биографов лукаво назвал «его первой взрослой связью» [736] в отношениях с некой прекрасной графиней «sonorously named Adele du Chelers», перед тем как обратиться в сторону Мари в 1833 году.

735

Chopin, Opienski and Voynich (eds.), p. 90.

736

Humphrey Searle, ‘Liszt’, in Temperley et al., p. 242.

В 1835 году восхищение Шумана Кларой, девятью годами его младше, принесло ему первый поцелуй спустя два месяца и 12 дней после ее 16-летия (понятная тревога ее отца возросла в силу подозрений, скорее всего оправданных, что у Роберта сифилис).

В 1838-м Шопен ненадолго обручился с Марией Водзинской, жизнерадостной сестрой трех его школьных друзей: он держал ее письма в пакете, надписанном «Моя беда» (Moja Bieda).

В том же году Мендельсон, обладавший изо всех четырех самыми конвенциональными привычками, обручился с Сесиль Жан-Рено, дочерью богатой семьи Суше.

Возлюбленная Листа Мари д’Агу писала романы под мужским псевдонимом. Так же поступала и знаменитая баронесса Аврора Дюдеван (в девичестве Дюпен), которую растили как мальчика и которая одевалась как мужчина, курила сигары, имела нескольких любовников, оставила своего мужа-барона, родив ему двух детей, и была известна своему окружению и потомкам под своим псевдонимом Жорж Санд. Лист представил ее Шопену, который был моложе ее на восемь лет, в своем номере в Отель де Франс, где он жил с Мари. «Правда, что она женщина?» – спросил Шопен [737] , и Лист отметил, что «Шопен поначалу боялся мадам Санд» [738] . Один из друзей мрачно предупредил его, что «эта женщина любит как вампир» [739] .

737

Frederic Chopin to Ferdinand Hiller, цит. по: Paul Kildea, Chopin’s Piano: A Journey through Romanticism (London: Allen Lane, 2018), p. 13.

738

См. Kildea, p. 13.

739

Marquis de Custine, in Kildea, p. 13.