Ради любви и чести
Шрифт:
Сбривать бороду отказался, но она шла ему, делая его старше и, внешне
мудрее. По крайней мере, я надеялся, что он действительно стал мудрее за
время осады. Олдрик уже несколько дней не пил спиртного и неустанно
выполнял все задания, которые я ему давал, и каждое его действие было
просьбой о прощении за свои ошибки. Хотя какая-то часть меня все еще
возмущалась теми неприятностями, которые он навлек на нас, возможно, сегодня он сможет искупить свою вину.
Стражники
лошадью Олдрика и похлопал его по плечу:
– Да пребудет с тобой Господь, брат.
Он кивнул, его лицо было словно отлито из бронзы, темные глаза
неотрывно смотрели на вражеский лагерь. Затем, не говоря ни слова, вышел
из тени сторожки на освещенное солнцем открытое грязное поле, раскинувшееся перед Мейдстоуном. Высоко поднял свой белый флаг, полотнище подхватил ветер, и оно захлопало.
Мои мускулы напряглись, когда он направил своего коня на открытое
место, потому что там он будет уязвим и отдан на милость лорда Питта. Я
молился, чтобы соседний лорд был благоразумен. Хотелось надеяться, что
дождь и грязь ослабили его дух и желание сражаться, и сейчас он готов вести
переговоры о прекращении боевых действий.
Я не осознавал, что не дышу, пока Сабина не подошла ко мне и не
взяла меня за руку. Я был благодарен ей за то, что она ничего не сказала и не
произнесла никаких банальностей. В такое время, как сейчас, что можно
сказать? Тем не менее, ее присутствие рядом со мной непонятным образом
успокаивало.
Олдрик остановил коня на полпути между замком и лагерем, белый
флаг возвещал о его мирных намерениях и желании общаться. Мы ждали
ответа лорда Питта, казалось, несколько часов, и, наконец, он послал
всадника, одетого в боевые доспехи, навстречу Олдрику в центр поля. Я в
напряжении ожидал окончания их разговора, и снова взмолился, чтобы Бог
был милостив к нам. Затем нам снова пришлось ждать, пока гонец лорда
Питта вернется в лагерь передать послание и серебро своему хозяину, а
потом вернуться с ответом.
Наконец Олдрик повернул коня и поскакал обратно к замку, держа
спину прямо, высоко подняв голову и белый флаг. Я пришпорил коня и
выехал из сторожки навстречу ему, слишком взволнованный, чтобы
сдерживаться.
– Что он сказал? – Нетерпеливо спросил я, потянув поводья. Лошадь
шагнула в сторону, а затем пристроилась рядом с Олдриком.
– Он разумный человек, – сказал Олдрик. – Он принял мои извинения и
серебро. Теперь надо будет встретиться на нейтральной территории, чтобы
передать еще один
вооруженных сопровождающих.
– Значит, он снимет осаду?
– Думаю, да.
Мне хотелось расслабиться, но все взгляды с обеих сторон были
устремлены на нас с Олдриком. Пока я должен оставаться сильным. Все
зависело от меня.
Когда мы снова тронулись в путь, я приказал Сабине ехать на
некотором расстоянии позади нас и поручил четверым из десяти моих самых
верных охранников окружить ее, приказав, что, если у нас будут
неприятности, они увезут ее как можно быстрее в безопасное место. Я был
уверен, что они будут сражаться до смерти, защищая ее.
Я ехал впереди вместе с Олдриком и остальными вооруженными
охранниками. Мы добрались до центра грязного поля, опередив людей лорда
Питта.
Теплое солнце наступающего лета согревало нас и напомнило прошлое
лето, о том, как год назад я оставил свою полную сражений жизнь и поехал в
Эшби бороться за руку леди Розмари Монфор. В ходе состязания я проиграл
одному из своих лучших друзей, сэру Деррику. В то время я жалел себя и
полагал, что я лучший мужчина для леди Розмари. Но теперь я видел, что Бог
не допустил меня к этому союзу, чтобы я мог помочь своей семье, когда она
больше всего в этом нуждалась. И возможно, у него был кто-то получше, кто-то более подходящий для меня.
Как леди Сабина.
Я оглянулся на нее через плечо. Хотя выражение ее лица выражало
недовольство тем, что ей приходится ехать позади нас на некотором
расстоянии, она ободряюще улыбнулась мне, подтверждая, что я поступаю
правильно, несмотря на трудности.
– Ты любишь ее, – тихо сказал Олдрик. Это был не вопрос, а скорее
утверждение.
Мой взгляд переметнулся на брата. Я не мог ни опровергнуть
утверждение, ни подтвердить его. Любил ли я Сабину? Определенно
влечение было, и я наслаждался ее обществом. Все последнее время я был
просто одержим мыслями о ней, особенно о ее безопасности. Но любил ли я
ее?
– Она подходит тебе. – Снова заговорил Олдрик так тихо, что только я
мог его услышать. – Главное не драматизировать все, как я.
Я кивнул, надеясь, что уже сделал все возможное в этом отношении.
Надеюсь, дальше будет только лучше.
Олдрик взглянул вдаль, на один из маленьких городков, окруженных
стеной, которые стояли на Виндзорской земле.
– Ходят слухи, что герцог Ривенширский направляется к нам на
помощь.
– Я тоже слышал кое-что, но могут ли эти слухи быть правдой? –