Разящий клинок
Шрифт:
Перед тем как продолжить, Альмспенд потрудилась перехватить взгляд королевы.
— Ваше величество, университет Лютеса прислушивается к Румскому патриарху. Поскольку университет — средоточие науки, особенно герметической, — подчинен патриарху Ливиапольскому, он играет на руку Румскому, который выставляет соперника колдуном. Помимо этого добавлю, что все схоласты — люди и никто из них не имеет доступа к силе. Они стремятся создать мир, в котором смогут торжествовать — после того как сожгут всех, кто умеет
Граф Приграничья покачал головой:
— Пресветлый Спаситель, как же тогда мы остановим Диких?
— Лютес находится далеко от полей брани с Дикими, — ответила Альмспенд.
— Что ж, это полезно знать, — сказал король. — Не сомневаюсь, что он будет крут — посмотрите на капталя и его манеру править железной рукой. Но он добивается своего. Возможно, его кузен той же выделки.
Королева смешалась:
— Дорогой, но вы же слышали слова Бекки — он попытается избавить королевство от герметистов?
Король потрепал ее по руке.
— Не бойся, любовь моя, — я знаю, как будет лучше для королевства. Рэндом хочет нового епископа. Этот человек представляется весьма толковым. Он будет полезен в совете, и мы просто обязаны явить ему благостный свет наших герметистов. — Он кивком дал понять, что женщины свободны. — Леди Альмспенд, ваша ученость освещает мой двор, как сотня свечей.
Она присела в реверансе:
— Милорд, для королевства будет благом замена магистра Гармодия. Новый поможет нам убедить епископа.
Король махнул ей рукой.
Когда они ушли, заговорил Гарет Монтрой:
— Неужели эта хладнокровная молодая особа с очаровательными щиколотками — моя дочь? Разве им обязательно нужно так выщипывать брови и обнажать ноги?
Король взглянул на него милостиво.
— Я полагаю, что Бог когда-нибудь благословит меня ребенком, — молвил он и тяжело вздохнул.
— Простите, ваше величество, — поклонился Гарет.
Не стоило начинать день с напоминания королю о его бездетности.
— Ничего страшного, Гарет, — отмахнулся король. — На все Божья воля. Он повернулся к сэру Ричарду:
— Что это ты такой кислый, Дик?
— Думаю, мне следует испросить у вашего величества отпуск, отправиться в странствие и скитаться, пока моя ценность не возрастет.
Король нахмурился.
— Ты был со мною в Лиссен! И не отступал до конца. Никто не сомневается в твоей ценности, а твой отряд тогда сочли поистине крепким.
Сэр Ричард поклонился.
— Со стороны вашего величества любезно так говорить, но в Лиссен многие сражались отважно.
— Да, и теперь похваляются этим и целыми днями брюзжат, — вмешался граф. — И все они галлейцы. Ты правда думаешь на время покинуть двор? — спросил он.
Сэр Ричард посмотрел королю в глаза.
— Да, если придется.
Взглянул на короля
— Насколько я понял, де Вральи возвращается сюда с графом? — спросил он.
— Да, — подтвердил король.
— Пока не пролилась кровь, нам следует удалить от двора всех южан — всех рыцарей из Джарсея и их приближенных, — предложил Монтрой.
Король тяжко вздохнул и согласился.
— А если он задерет нос? — спросил сэр Ричард. — Разве вам не понадобятся южане для равновесия сил с галлейцами?
— Господи, как же я ненавижу все эти клики, — сказал король. — И сам я король, а не вожак мятежной стаи. Мне хватит слова, чтобы приструнить капталя.
Монтрой встретился взглядом с Фитцроем. И после долгого безмолвного призыва, почти мольбы, тот кивнул.
— Я поеду. Куда вы предложите, милорд управитель?
— Нужно пополнить альбинкиркский гарнизон, а сэр Джон воевал, — ответил граф. — Он один и заслуживает лучшего из нас. — Повернувшись к королю и расправив, как перед схваткой, плечи, он осведомился: — Ваше величество твердо настроено в пользу этого нового епископа? Мне кажется ошибкой даровать де Вральи еще одно преимущество.
Король закаменел лицом.
— Я не буду иметь никаких дел с фракциями, — сказал он.
— Ваше величество, я ни о чем вас не прошу. Я защищаю интересы королевства и говорю, что у де Вральи и без того много ратников и власти с избытком и что этого человека надо отправить обратно в Галле, как только его корабль коснется берега.
— Я подумаю, — ответил король.
Королева шла по коридору.
— Это оказалось проще, чем я ожидала. Бекка, почему ты думаешь, что бумаги старого короля недоступны?
Альмспенд уже сожалела, что надела модное платье с высоким воротом, ибо обращение с ним требовало тех самых навыков, которыми она пренебрегла, когда другие девушки их осваивали, а она вместо этого оттачивала свою архаику. Ее красивые темно-синие туфли ничуть не защищали от леденящего холода камня.
«Почему королеву никогда не волнуют подобные вещи?» — подивилась Альмспенд. Казалось, что королева плывет себе и ей не бывает ни жарко, ни холодно, ее не беспокоят ни головные боли, ни даже насморк.
— Миледи, я смею предположить, что старый король когда-то сделал некие возмутительные заявления. Если верить моему отцу, у него были любовники — и женщины, и мужчины. Он окружал себя любимчиками и был королем отличным, а вот человеком, судя по всему, не очень хорошим.
— Как волнующе! — рассмеялась королева. — Теперь мне наконец понятно, почему ты увлекаешься историей. Где мы?
— Это донжон, миледи. Мы вступаем на участок, который при короле Утанерике служил тайным ходом, но когда построили Новый дворец...