Реабилитация

Виктория

– Если конечно, я раньше не угроблюсь, на этих колодках для пыток.

Щукин смеется, не смущаясь, невольно улыбаюсь и я.

– Ты сейчас выглядишь, лет на шестнадцать.

В белой шапочке и свитере с орнаментом, я действительно выгляжу очень молодо. А если учесть, что с утра не было времени накраситься, и вовсе ребенок.

Сжимаю пальцами переносицу, я вновь впутываю себя в то, что отнимет у меня кучу времени, не принося абсолютно никакой пользы, кроме галочки, что я смогу поставить на ноги еще одного пациента.

Плюс

для карьеры, минус для личных чувств.

– Как думаешь, насколько продляться тренировки?

Опасный вопрос. Не престало мне врать, а правда в данном случае может покалечить, не хуже падения.

– Этого тебе никто не скажет, я ведь не Господь Бог.

– Я столько пропустил.

С горечью заметил парень.

– Я своими ушами слышала слова Макеева, что твое место в команде, ждет тебя.

– В спорте все куда сложнее, чем те же благородные желания Макеева.

– Эй! Ну, посмотри на меня, кто бы сказал, что я могу ставить взрослых мужиков на ноги? Все мы добиваемся того чего хотим, если действительно хотим этого.

– Ты здорова.

– Егор, здоровых нет. Все мы устаем, перенапрягаемся. У всех нас бывает упадок сил, болит голова. Я такой же живой организм, как и ты. Так что не жалуйся, продолжай тренировку.

Тренировка продолжалась еще на протяжении получаса, и мы оба устали до такой степени, что я не чувствовала под собой ног.

– Как первый раз на льду?

Егор расшнуровывал мои коньки, потому что у самой меня тряслись все части тела.

– Гадость редкостная.

– Я тоже устал, как дьявол!

– Нога как?

– Теперь болит.

– На сколько?

– Бала два – три.

– Это еще терпимо.

Развязав мне шнурки на обеих ногах, он принимается за свою обувь.

– Помнишь спор? Ты меня на ноги, я тебя на коньки. Так поставили же!

«Первый раз увидел её в клубе, она была немного пьяна. Проходила мимо, пританцовывая и напевая песню, кто-то её толкнул, и она упала прямо мне в объятия. Я держал её в своих руках секунд 5, потом спросил с улыбкой: «Продлевать будете?», её взгляд затуманился, и она с придыханьем прошептала «На всю жизнь, пожалуйста». Теперь на наших обручальных кольцах есть эта надпись. На всю жизнь, пожалуйста…”

Глава 29.

Я любила его и потому не могла желать ему плохого и оттого еще больше страдала.

Януш Леон Вишневский “Одиночество в Сети”

Взять под контроль Егора Щукина, было все равно, что посадить шаровую молнию на поводок. Уже спустя две недели тренировок, он уверенно держался на льду, и активно пытался участвовать в командных тренировках.

– Нет, я против.

Уверенным голосом, вещала я Макееву за чашкой кофе.

– Вам виднее, но по моему стоит дать парню шанс. Я сейчас не про тренировки, но нахождение на льду с командой, поднимает и ребятам

и ему боевой дух.

– Вы в одном правы, мне виднее.

Это был один из моих основных недостатков, я не прощала любого, кто пытался выказать свое надо мной превосходство.

– Вика, простите, Виктория, я не чужой человек парням, поймите это. Я не желаю им зла и не пошел бы ни на что, способное навредить любому из них.

– Как и я.

Макеев смерил меня странным взглядом, по которому я не поняла ничего, кроме как то, что мужчина проходится по мне сканером.

– Что-то не так?

– Вы знаете, на что бы лично я променял хоккей?

Я знала только то, что мужчина тоже был травмирован, быть может, потому и воспринимал ситуацию Егора, так близко к сердцу.

Макеев постучал подушечками пальцев по кольцу.

– Я женат, и ради любимой женщины оставил бы все.

Мне не нравился этот разговор, слишком интимным он выходил. Мне приходилось тщательно подбирать слова, чтобы не возникало взаимосвязи между моими чувствами к Егору и моим профессиональным мнением.

– К чему вы ведете?

– Вика, вы не глупая девушка. И сами понимаете, какое влияние имеете на Егора. Он прислушивается к вам, так будьте для него стимулом.

– Сергей Петрович, я понимаю, что вы общаетесь с подростками долгие годы. Но я в отличие от вас живу в мире взрослых людей. Что будет, отними вы у них стимул? Они превратятся в кучку взбалмошных детей, которые будут до предела растеряны своим незнанием, что же делать. Моя цель иная, эта травма для Щукина должна принести хоть какую – то пользу! Егор должен повзрослеть. А люди, Сергей Петрович, взрослеют в одиночку.

То чего я и добивалась, наконец, мужчина увидел во мне не просто девочку, но и равного себе человека.

– Кто научил вас так рассуждать?

– Жизнь.

На какое – то время воцарилось молчание, и мне начало казаться, что я перегнула палку, и произвела на человека не лучшее впечатление. Но порой стоит быть жестокой и властной, чтобы тебя услышали.

– Вы, знаете, Вика, я понятия не имею, что жизнь такого может натворить за короткие двадцать пять лет жизни, но один в поле не воин.

Этот человек вдруг незримо напомнил мне моего отца. Тот так же был уверен во всем, что делает.

– А вам и не нужно иметь на это понятия. Я – врач, вы – тренер.

Как я и ожидала, это ему не понравилось. Но нужно отдать должное, Макеев был терпелив и вежлив. Сама бы себе я ответила куда резче.

– На том и закончим. Приятно было поговорить, Виктория Юрьевна.

Почему то мне казалось неправильным, что хоккей ставился на первое место, а вторым было здоровье Егора. И каждый, кто придерживался этой позиции, автоматически заносился мной в графу - враги.

Я проследила взглядом за уходом главного тренера, и вновь принялась пить кофе. Ничего, придет время, и жизнь собьет с меня всю спесь.