Рихард Феникс. Море. Книга 3
Шрифт:
— Я сделаю это, — решился Алек. — А мои волосы?
— Да, наклонитесь, господин. Красотка, держи бурдюк наготове, чтобы повторить очищение, когда скажу, лей меж моих ладоней по чуть-чуть и сразу же останавливайся, как дам знак. Затем, когда из волос господина пойдёт кровь, ты должна касаться одновременно её и… — голос дрогнул, подбородок указал на руку Рихарда, покрытую перьевидными рубцами. — Проделай то же, что и с водой. Только эталоном будет кровь Феникса. Всё, что будет лишнее в крови господина, станет осадком. И при сравнении отделяй из крови капитана яд. Это сложно, но ты обязана справиться.
Девушка застыла на мгновение,
— Я сделаю это!
— Отлично. — Джази глубоко вздохнул, чуть повёл плечами, ещё раз глянул на двоих, готовых действовать, и склонился над телом.
Прореха в голубом свечении начала потихоньку стягиваться. Пират чуть раздвинул ладони, потёр остальные пальцы об указательные, и ярко-синяя плёнка, словно перепонки, стала продолжением его ладоней. Джази облизал пересохшие губы, думая, как лучше поступить.
Аккуратно, стараясь не задевать пальцами шипы вокруг светящегося сгустка фениксовой силы, растянул плёнку. Шипы прошли сквозь неё и ни один не сломался. Синее полотно обернуло ядро, защищая. Джази напрягся. Теперь в полотне его собственной силы с три десятка отверстий под шипы. Их следовало затянуть разом. Скрипнул зубами, когда руки, застывшие в неудобной позе, свело судорогой и произнёс:
— Начинаю.
Будто одновременно несколько влажных пальцев коснулись множества горлышек бутылок, издав характерный звук. Это плёнка схлопнулась, срезая шипы.
— Красотка!
Лукреция перевернула ладонь между вывернутых запястий Джази. Вода тонкой струйкой полилась вниз. Стоило последней капле скрыться под кожей Рихарда в одному пирату ведомом месте, как девушка с готовностью протянула руку снова. Новая влажная капля осадка отделилась и плюхнулась на палубу.
Джази медленно вытаскивал руки, нужно было поднять синее светящееся полотно, в котором таяли шипы, не пролив ничего в прореху и уж тем более на ядро силы. Но нельзя и руки доставать полностью. Как же быть?
Он наклонился, заставил плёнку, в которой колыхалась и шипела грязная жижа, подняться до запястий. Как только сила подчинилась, он обхватил края плёнки губами, потянул на себя, не вынимая из прорехи рук, указал глазами Лукреции «Лей!» и мотнул головой, выбрасывая груз за борт. По пальцам растеклась прохлада. Джази на миг увидел серебристое свечение, заметил, как поверхность огненного орешка принялась выравниваться. Но это было далеко не всё.
— Господин, чешуя!
Правого виска коснулся металл. Джази внутренне вздрогнул. И тут же заметил, как несколько блестящих чешуек скользнули в прореху. Придерживая её края тыльными сторонами рук, пират принялся чешуйками затыкать места, откуда до этого росли шипы. Голубоватые частички сращивались с телом мгновенно, сила, перетекающая к ним от висков Джази, натягивалась невидными другим струнами.
— Ещё! Ещё!
Нож аккуратно срезал мягкие наросты. Рука Алека не дрогнула ни разу. Все отверстия от шипов оказались заткнуты, пират приказал отсечь прядь алых волос.
Концы упали и рассыпались пеплом, со срезов потекла кровь, девичья рука поднесла их к прорехе, другая обхватила ладонь бедного мальчика.
— Да! Что делать? — через мгновение воскликнула Лукреция.
— Выжимай! — с трудом ответил Джази, стараясь не упасть до завершения работы.
Между тонких пальцев потекла кровь, она летела к телу, проходила сквозь кожу и заполняла пустое пространство
— Всё. Мы это сделали. Позови его, красотка, — пробормотал Джази и завалился на бок, посасывая кончики пальцев настоящей руки.
Его глаза закатились, тело задрожало и приняло позу младенца. Он редко и сипло дышал, был иссушён внутри, его сила просверкивала голубым на висках всё реже и реже. Но отчаянный пират был жив. Лукреция закусила губы, тая улыбку, с особым вниманием разглядывая его. Сейчас Чародейка остро чувствовала всю жидкость вокруг: и в море, и в небе, и в телах. Оставалось надеяться, что она сама не слишком переусердствовала, а потому будет в сознании, когда Феникс вернётся к ним. Девушка перевела взгляд на Алека. Тот опёрся на руки, свесив голову. С обрезанных концов волос ещё капала кровь. Видимо, произошедшее ему тоже далось нелегко.
Лукреция перегнулась через отцеженные бурые сгустки, приложила ухо к груди Рихарда. Прислушалась.
Тук. Тук. Тук.
Улыбка осветила измученное лицо девушки. Она склонилась над мальчиком, раздвинула его губы своими, зажала нос и выдохнула в него весь воздух, что был в её лёгких. Услышала судорожный вздох и позвала:
— Ри, возвращайся! Мы ждём тебя! Мы верим в тебя!
Очень медленно на щеках мальчика появился румянец. Ресницы дрогнули. Первый собственный вдох. Едва заметная улыбка. Слабый голос:
— Я здесь. Я вернулся. Лукреция, Джази, Алек, спасибо вам за всё.
Глава 93
Непослушницы
Через час, как и было условлено, они покинули озеро в лесу. Вновь выехали на тракт, оставили позади полосатый столб с тетрадью. Бэн спросил, что это было, и Корвус, который едва продрав глаза, снова пил, ответил:
— Порядок, условленный с этой стороны реки Разлучинки: все гильдии имеют личные печати, и, когда идёт караван, главные в таких путевых столбах отмечаются. Чтоб, если кому понадобились, знали, где искать.
— А могут пренебречь?
— Могут. Но чаще ставят. В гильдиях с этим строго. Если в задницу какую попадут в дороге, да ещё с грузом, есть шанс, что найдут и спасут. Из поселений ведь рейды ходят, проверяют.
— Удобно, — заметил Бэн.
Корвус фыркнул и поддал Буруну.
Новый день над дорогой плыл знойным маревом, духота поднималась от прелой земли, сливая в полосы густые кусты на обочинах, размывая за ними лес. Такая погода в Лагенфорд приходила не раньше начала лета, поэтому Бэн вовсю наслаждался теплом и уже давно отдал куртку трясущемуся от недосыпа Мару. Тот, закутавшись, жарко прижимался к спине ученика лекаря и тихо сопел.