Русь. Строительство империи 5

Гросов Виктор

И тут передо мной начало что-то формироваться. Белый свет завихрился, обретая знакомые очертания. Рыжие волосы, зеленые глаза, чуть насмешливая улыбка. Вежа. Она стояла передо мной, вполне материальная на вид.

— Где я? — вопрос сформировался сам собой, без голоса, просто как четкий мысленный импульс. — Что это за место?

Вежа чуть склонила голову. Улыбка стала шире.

— Приветствую, носитель Антон. Ты находишься в Хранилище Системы.

— Что еще за хранилище? Это такая шутка?

—

Никаких шуток, княже. Хранилище Системы — это специализированный сектор, предназначенный для временного содержания нематериальных копий сознания носителей в критических ситуациях. Проще говоря, твое сознание временно изолировано и поддерживается здесь.

Я пытался осмыслить ее слова. Нематериальная копия сознания? Звучало паршиво.

— Почему я здесь? Что значит «критическая ситуация»? Последнее, что помню — я победил Сфендослава… Кажется. Было много сообщений…

Вежа невозмутимо кивнула.

— Ты действительно одержал победу над носителем Сфендославом. Однако цена этой победы оказалась высока. Критическая ситуация, о которой идет речь, — это состояние твоей физической оболочки.

Внутри или где-то там, где должно было быть нутро, похолодело. Я уже догадывался, но услышать подтверждение было совсем другим делом.

— Насколько все плохо?

— Твоя биологическая оболочка достигла точки необратимых повреждений. Это привело к полному прекращению жизненных функций. Сердечная и мозговая активность остановлены. Согласно биологическим параметрам твоего изначального мира и текущим стандартам Системы, ты мертв, носитель Антон.

Мертв.

Не потерял сознание, не упал в грязь в Ростове. Просто мертв. Сознание есть, а тела нет. Просто набор данных, сохраненный где-то в системных закромах. Странное ощущение.

Пустое.

— Мертв, — повторил я, пробуя слово на вкус. А оно было безвкусным. — Тогда что я тут делаю? Зачем Системе хранить копию сознания мертвого носителя? Для архива?

— Хранилище — это не архив, носитель. Это, скорее, интерфейс. Буферная зона. Доступ сюда строго ограничен и регламентирован. Носители попадают в этот сектор только один раз за все время взаимодействия с Системой.

— Один раз? И когда же наступает этот «счастливый» момент?

— В момент, когда физическая смерть носителя зафиксирована Системой как неизбежная или уже свершившаяся, — пояснила Вежа, — но при этом сохраняется потенциальная возможность восстановления биологической оболочки при определенных условиях и затратах ресурсов Системы. Понимаешь? Твое тело мертво, но ситуация не абсолютно безнадежна с точки зрения протоколов Системы. Это… точка бифуркации, носитель. Перекресток. Момент принятия решения — как для тебя, так и для Системы.

Точка бифуркации. Звучит красиво. Перекресток между окончательной смертью и… чем? Призрачной возможностью?

Я плавал в белой пустоте, лишенный всего, что делало меня живым, а мне говорили про какие-то перекрестки и возможности. Верилось с трудом.

«Точка бифуркации» звучит так, будто у меня есть выбор. Лежать тут, в этой белой стерильности, и медленно растворяться в ничто, или что? Вернуться?

— И что это за «потенциальная возможность восстановления»? — спросил я. — Какие «определенные условия» и «затраты ресурсов»? Не тяни, Вежа. Если есть шанс, говори прямо. Если нет — тоже скажи, чего зря надежду давать.

Рыжая бестия чуть качнула головой, словно отгоняя невидимую пылинку.

— Шанс есть, княже. Система не стала бы перемещать твое сознание в Хранилище без веских оснований и наличия соответствующего протокола. В ответ на критическое состояние твоей биологической оболочки и учитывая твой текущий статус Великого князя, а также ранг «Трибун» в иерархии носителей, Система инициировала протокол экстренной регенерации высшего уровня.

Звучало обнадеживающе.

— Как в играх, здоровье восстановить?

— Не совсем, — Вежа слегка нахмурилась, словно я сказал глупость. — Это не восполнение шкалы здоровья. Это комплексный процесс, направленный на полное восстановление поврежденных тканей, органов и систем организма на клеточном уровне, включая рестарт остановленных жизненных функций. Процесс чрезвычайно сложный и энергозатратный. Кодовое наименование протокола — «Феникс».

«Феникс». Красиво назвали, ничего не скажешь. Возрождение из пепла. Только пепла пока нет, есть только мертвое тело где-то там, в реальности.

— И где это тело сейчас? — уточнил я. — Его хоть… не выбросили?

— Твоя физическая оболочка находится в относительно безопасном месте, — сообщила Вежа. — В уцелевшей части терема Ростова, под присмотром твоих ближайших соратников. Они предприняли первичные меры по сохранению тела, насколько это возможно в их условиях. Но время ограничено, носитель. Процессы распада уже запущены на биологическом уровне. Протокол «Феникс» должен быть активирован в ближайшее время, иначе точка невозврата будет пройдена окончательно и бесповоротно.

Значит, Ратибор и Веслава… или кто там остался в живых… они рядом. Не бросили. Это грело. Даже здесь, в этой холодной пустоте.

— Хорошо. Допустим. Активируй этот свой «Феникс». Что для этого нужно?

Вежа выдержала паузу.

— Активация протокола «Феникс» требует колоссальных затрат ресурсов Системы. Конвертируемых в понятную тебе единицу — очки влияния.

Ну конечно. Бесплатно Вежа и не почешется. Система — не благотворительная организация. Она дает возможности, но за все берет плату. И чем круче возможность, тем выше цена. Вопрос — насколько выше?