Русская фольклорная демонология
Шрифт:
Основная функция колдуна и ведьмы — насылать порчу.
Порча — преднамеренный магический вред, осуществляемый через действия, слова, предметы. Список действий и объектов, посредством которых передается порча, чрезвычайно велик и разнообразен. Это могут быть сломанные или разбитые вещи, нитки, волосы, перья, тряпки, черепа, кости, части тел животных, предметы, так или иначе ассоциирующиеся со смертью, похоронами, покойником (например, щепка от гробовой доски [1821] , вода после обмывания покойника [1822] ), явления природы (внезапный порыв ветра [1823] , вихрь — колдун наговаривает магические слова «на ветер», с налетевшим порывом ветра порча переходит на человека) и живые существа (например, насекомые: проглотив их, человек становится «испорченным»).
1821
Власова. 2015. С. 454.
1822
Черепанова. 1996. С. 81.
1823
Зиновьев. 1987.
Сама по себе порча может иметь признаки отдельного персонажа, в какой-то степени ассоциироваться с демонами, которых колдуны насылают на людей. Иногда свойства порчи как самостоятельного субъекта только намечены. В таких случаях существа или предметы могут быть осмыслены как более или менее активные посредники, воплощения магического вреда, «агенты» колдуна. Например, порча, насланная на свадьбу, может являться в образе летящих огненных шаров [1824] . В других случаях в результате порчи дом и огород заполняют черви, змеи [1825] , лягушки [1826] . Согласно сообщению из Санкт-Петербургской губернии, порча могла заползти через рот во время сна в виде змеи и жить внутри, сосать и душить человека [1827] . В быличке из Московской губернии мы видим другой намек на «субъектность» порчи: человек, только что избавившись от предмета, при помощи которого было совершено злое колдовство, слышит, как за ним «вроде кто-то ползет, и цапает, и охает» [1828] . В ряде случаев магический вред напрямую осмысляется как насланный нечистый дух (например, кикимора). Выраженную «демоничность» имеет насылаемая колдуном икота. Подробнее об одержимости речь пойдет в главе «Одержимость: кликушество и икота» . Иногда причиненный колдуном вред ассоциируется с его демоническими помощниками, которых он наслал на человека (см. далее ).
1824
Власова. 2015. С. 516–520.
1825
Зиновьев. 1987. С. 168–169.
1826
Зиновьев. 1987. С. 170.
1827
Никитина. 2022. С. 195.
1828
Власова. 2015. С. 450.
Порча может быть направлена на людей, скот, хозяйственные постройки и хозяйство в целом, урожай, отдельные сферы деятельности (охота, рыбалка). Результатом порчи часто становится болезнь, гибель человека или скота, безумие, неурожай и т. п.
Считается, что особенно уязвимы для порчи люди, животные или предметы, которые находятся в процессе перехода из одного статуса (состояния, формы) в другой. Чаще всего такой переход связан с осуществлением чего-то в первый раз, с началом, появлением чего-либо нового: строительством дома, рождением человека или животного, заключением брака. Колдовство, осуществленное в этот момент «творения», оказывает свое вредоносное влияние пожизненно, в лучшем случае — до тех пор, пока не будут приняты специальные меры.
Множество текстов посвящены так называемой свадебной порче. Магический вред, причиняемый колдуном во время свадьбы, может принимать разные формы. Колдун останавливает свадебный поезд, поднимает коней на дыбы [1829] , портит упряжь [1830] , заставляет молодых и гостей раздеваться догола [1831] , целовать и обнимать столбы [1832] , кричать петухами [1833] и т. п. Самая страшная форма свадебной порчи — превращение всего свадебного поезда в волков или веники.
1829
Власова. 2015. С. 479.
1830
Власова. 2015. С. 479–480.
1831
Власова. 2015. С. 481.
1832
Власова. 2015. С. 479.
1833
Власова. 2015. С. 482.
Раньши свадьбу без колдуна не сыграишь. Берут самого сильного колдуна. А то свадьбу спортют. Поязда не приедит. Превратят ее или в веники, или в волков: наместо поязда катятся веники! Свадьбу не соберешь!
А берут [приглашают на свадьбу — В. Р.] сильного колдуна. Он за крестным едет, порядком, и все ето отделаит. И ён видит:
— Ага, здесь спортили, вот!
И так от доставали.
Или слабый колдун взят. Тогда ехали к сильному. По округе славились два колдуна: в Рогозине был колдун сильный и в Малихове [населенные пункты в Холмском районе Новгородской области, где был записан рассказ — В. Р.] [1834] .
1834
Власова. 2015. С. 478–479.
Согласно народным представлениям, колдун может «присушить», приворожить девку или парня, заставить полюбить другого человека, вступить в брак. Колдун мог либо сам наводить любовные чары, либо выступал в роли эксперта, обучал желающих осуществить приворот заклинаниям и ритуалам, снабжал волшебными снадобьями. Так, согласно свидетельству из Нижегородской области, к колдуну пришла девушка, пожелавшая приворожить жениха. Колдун завернул в кусок белой ткани соль, взял у девушки несколько капель ее крови и смочил ею сверток. Далее он велел девушке сполоснуть эту ткань в вине и полученным таким образом зельем напоить парня, которого та хочет приворожить. Девушка испугалась, не причинит ли снадобье вреда, и вместо того, чтобы воспользоваться им, выбросила сверток в реку. На
1835
Никитина. 2022. С. 196.
1836
Мороз. 2021. С. 171.
1837
Зиновьев. 1987. С. 150.
1838
Мороз. 2021. С. 150.
Девка одна была, лицом страшна. Пастуха любила. Ох, любила! А про мать ее слухи шли: нечиста была, говорили, колдовать умела. А пастух красивый хлопец был, вся деревня об ём сохла. И вдруг женился на ней. По любви иль присушили — не помню. Но и не помню, чтоб миловались они.
Недолго жил. Стал мужик толстеть. Живот вырос — страх смотреть. Дышать тяжело стал. Думали, что помрет скоро.
А здесь дедусь один объявился, ненашенский. Пожалел, что ли, парня. Велел баню докрасна истопить. И вдвоем с тем парнем ушли. Долго были. А что делали, никто не знал. А потом люди говорили, что много старичок лягушек в печь поскидал. И вылечил парня-то. И после этого не видели его больше, старичка-то.
Ой, давно это было — темное дело [1839] .
1839
Зиновьев. 1987. С. 150–151.
В некоторых рассказах привороженные люди уподобляются демоническим существам. Так, в рассказе из Новгородской области, для того чтобы приворожить девушку, парень с колдуном идут на кладбище, где должны заключить договор с чёртом. По условиям этого договора душа парня и семья, созданная в результате приворота, переходят в распоряжение нечистого. В результате у молодой жены начинают расти шерсть, маленькие рога и хвост, то же — у родившихся в браке детей [1840] . В другом рассказе попытка наладить расстроившиеся отношения между молодыми при помощи колдовских средств оборачивается трагедией: привороженный мужчина пожирает свою жену [1841] .
1840
Власова. 2015. С. 489–490.
1841
Власова. 2015. С. 490–491.
Дело это было в деревне Марьинское, не более как годов десять тому назад. Жила там вдова с дочкой, и взяла она к дочке в дом [мужа — В. Р.].
Первый год молодые жили очень ладно, и все им завидовали. Ну, конечно, и опризорили [сглазили — В. Р.] их, и стали они друг друга преследовать, и что не стало промеж их никакой слады.
Ну, матка смотрела-смотрела: свое дитя — сердце маткино, жалко дочку. Пришла она к колдуну, он ею и наставил. Вот ночью пришла она на кладбище, и взяла там земли с семи могил, и на этой земли растворила тесто и напекла пирогов, да молодых-то и накормила.
Вот настала ночь. Пришли молодые спать в холодную избу, а матка в жилой избы спала. Вот болит у ей душа о молодых, не может она спать. Встала она, подошла к двери и стала слушать.
И слышит она: уже таково молодые хохочут, таково хохочут, а дочка ейна так и заливается, так и помирает со смеху. Обрадовалась матка.
— Спасибо, — говорит, — колдуну, упять промеж их зачалась любовь, вишь ты, как им весело, как и летося [раньше — В. Р.].
Легла она спать спокойно. Встала утром, истопила печку, все прибрала, а молодых нет, и она их не будит.
— Пусть, — думает, — спят, молодые.
Вот и время обед. Пошла матка их будить. Вошла в избу, вглянула: лежит ейна дочка на полу, рубаха на ей вся изорвана, сама она вся изглодана, а зять сидит у ей да руку гложет, а сам весь в крови. Увидал тещу да как захохочет, да дочкиным обглодком как в ею кинет, а сам упять:
— Ха-ха-ха!
Стоит матка и себе не помнит:
— Что ж это, — говорит, — ты с ней, подлец, сделал?
А он и отвечает:
— Это не я один, теща-матушка! Это семь мертвецов, восьмой — колдун, а я только девятый! [1842]
1842
Власова. 2015. С. 490–491.
Тесно связана с порчей такая функция ведьм и колдунов, как магическое отымание всевозможного блага. Считается, что колдун или ведьма способны украсть молоко у коров, яйца у кур, урожай с поля. Отнятое у других благо переходит в распоряжение колдуна. Например, ворованное молоко колдуны выдаивают уже у своих собственных коров: «[колдуны — В. Р.] молоко отымают, а своих коров доют. Хвастают: по четыреста литров надоено! Народ — худой» [1843] . В некоторых рассказах ворованное молоко переходит к колдунье еще более чудесным образом, например льется из-под воткнутого в косяк двери ножа [1844] .
1843
Власова. 2015. С. 445–446.
1844
Корепова. 2007. С. 236.