Ржавчина
Шрифт:
Но Анна еще и не думала засыпать. Она лежала съ судорожно сжатыми губами и широко раскрытыми глазами, пристально устремленными въ темноту. Она слышала, какъ мужъ вернулся, какъ онъ шептался съ Шатовымъ около двери, какъ потомъ легъ и сію минуту заснулъ. Уже должно быть разсвло, — въ щели ставней пробивалась зеленоватая полоска свта. Анна все не спала и все думала… только не о Бжецкомъ. Ей даже и въ голову не пришло, что онъ ждалъ ее у рки, что онъ страдалъ, какъ и она, ворочаясь съ боку на бокъ на кровати.
XI.
Хоть
Дни, какъ нарочно, стояли дождливые.
Разъ, посл обда, когда Николай Сергевичъ, по обыкновенію, отдыхалъ, Анна полулежала на кушетк въ гостиной. Въ углу на кресл сидлъ Бжецкій и курилъ сигару. Въ темнот не было видно его лица, но Анна чувствовала его пристальный взглядъ. Разговоръ постоянно обрывался.
— Анна Николаевна, — ршительнымъ тономъ заговорилъ Бжецкій, посл продолжительнаго молчанія, — я хочу у васъ спросить… Вотъ уже три недли я хочу поговорить съ вами объ одной… объ одномъ обстоятельств.
— Такъ за чмъ же дло стало? — спросила Анна.
— Да… какъ вамъ сказать, — съ разстановкой проговорилъ Бжецкій, разсматривая ладони рукъ. — Самолюбіе должно-быть мшало… Мн хотлось спросить васъ, что значитъ вашъ поступокъ со мной… тогда, когда вы велли придти мн къ рк? — почти шепотомъ докончилъ онъ.
Анна отвтила не сейчасъ. Въ комнат только и слышалось стуканье капель дождя о стекла оконъ.
— Я не знаю, какъ отвтить вамъ, — наконецъ сказала она. — Надо говорить или все, или ничего… Лгать я не люблю, не умю, да и очень рдко нахожу нужнымъ, а говорить правду тоже не считаю возможнымъ… Скажу одно: я передъ вами виновата и прошу извинить меня.
Бжецкій всталъ съ кресла и переслъ на маленькій табуретъ близъ кушетки. Анна никогда не говорила съ нимъ такимъ тономъ.
— Ахъ, что вы, Анна Николаевна, я не объ извиненіи говорю, — живо возразилъ онъ. — Меня только мучило, неужели въ этомъ высказалось полное презрніе…
Анна не дала ему договорить.
— Я сама была тогда ужасно несчастна. Мн можно простить, — заговорила она. — Простите и никогда не упоминайте мн о томъ вечер. Вы прощаете… да? — спросила она Бжецкаго, протягивая ему руку.
Тотъ горячо поцловалъ ее. Анна быстро отдернула руку, хотла сказать что-то и остановилась. Опять водворилось несносное молчаніе.
— Какой скучный дождь, — замтила Анна.
— Да, тоску наводитъ, — подтвердилъ Бжецкій.
— И нигд такъ, какъ въ деревн.
— Еще бы… Ничего не можетъ быть невыносиме деревни въ дурную погоду, — соглашался съ нею Бжецкій.
— Меня удивляетъ, зачмъ же люди, которымъ нечего длать въ деревн, живутъ тамъ, — замтила Анна.
Бжецкій, по простосердечію, не
— Отчего не похать куда-нибудь на воды, за границу, — говорила Анеа.
Ея собесдникъ продолжалъ смотрть на нее, но видно было, что онъ не слышалъ, что она говорила ему. Такой его взглядъ всегда раздражалъ Слащову.
— Вотъ отчего бы вамъ не прохаться по Европ, - продолжала Анна.
— Мн? — очнулся Бжецкій. — Вы гоните меня?…
— Нтъ, что вы!… Только мн кажется, вы скучаете у насъ…
— Еслибы скучалъ, наврное не остался бы жить чуть не цлое лто.
— Такъ отчего же у васъ съ утра до вечера не сходитъ съ лица выраженіе муки? — полушутя спросила его Анна.
— Вы плохо читаете на моемъ лиц, Анна Николаевна, вотъ все, что я могу отвтить вамъ, — проговорилъ смущенный Бжецкій.
— Можетъ быть… Только нтъ, я не ошиблась, — всегда чувствуется, когда рядомъ кто-нибудь скучаетъ.
— Чмъ? — спросилъ Бжецкій. — Тмъ, что и самъ скучаешь съ нимъ?
Анна не отвтила, — она не любила лгать.
Бжецкій сталъ судорожно грызть ногти. Анна закинула голову на спинку и смотрла въ потолокъ. Въ комнат совсмъ стемнло. На порог показался лакей и, озираясь, искалъ кого-то.
— Кого вамъ? — спросила Анна, обрадовавшись его появленію.
— едора Михайловича баринъ въ себ въ кабинетъ просятъ, — отвтилъ лакей.
— Сейчасъ иду, — отвтилъ Бжецкій, быстро всталъ и пошелъ къ Никсу.
Онъ засталъ Слащова лежащимъ безъ сюртука на диван, съ недовольнымъ выраженіемъ лица.
— Что, выспались? — спросилъ его Бжецкій.
— Да. И я вамъ скажу, это самое веселое времяпрепровожденіе въ нашемъ Нагорномъ. Вдь тутъ чортъ знаетъ какая скука;- проговорилъ, широко звая, Николай Сергевичъ.
— Кто же велитъ вамъ оставаться здсь?
— Annette хочетъ прожить въ деревн до осени… Я ей предлагалъ хать на море, на воды… Никуда не хочетъ, ничего ей не надо… Апатія какая-то напала посл болзни… А одну ее оставить я не могу же. Былъ бы ребенокъ, осталась бы съ нимъ и было бы не скучно. Маменьку просилъ пріхать, — Біаррицы разные пропустить боится; да ей и трехъ дней не прожить въ деревн… Бжецкій, вотъ я и позвалъ васъ сюда, хотлъ спросить, вы еще поживете у насъ, а я бы въ Петербургъ създилъ.
— Нтъ, не могу, — я завтра самъ узжаю.
— Завтра?… Что вы! Куда?… Вы еще вчера мн говорили, что у васъ цлый мсяцъ свободный.
— Да… Но мн нужно създить въ К…. У меня вдь тутъ дядя предводителемъ дворянства, хочу повидаться.
— Чудакъ вы какой, откуда вы дядю еще откопали!… Никогда про него ни слова не говорили.
— Я какъ-то на дняхъ вспомнилъ и ршилъ хать.
— Вотъ вздоръ какой! Оставайтесь. Мн необходимо въ Петербургъ създить.
— Такъ что же мн нянькой около Анны Николаевны сидть? — вышелъ изъ себя Бжецкій. — Я вамъ говорю, Николай Сергевичъ, не могу я остаться… Не приставайте ко мн, а лучше подемте со мной въ К…. Взглянете, что за городъ, какое общество…