Сара Фогбрайт в академии иллюзий

Бронзова Полина

— Но… но я не умею! — воскликнула я.

— Да как жа? — озадаченно крякнул он и почесал лысый затылок. — Да быть не может! Все девушки умеют складывать пасьянсы, гадают там… на жанихов, али чё. Хоть какой сложи!

— Но я никакой не умею! Это всё стереотипы. О гномах тоже говорят, будто они любят всё взрывать, а на самом деле…

— Чё на самом деле? Это у меня, по-твоему, ящик с цветочной рассадой? Неча прибедняться, складуй!

Что было делать? Я взяла верхнюю каменную карту со стопки и положила в углубление на

столе перед собой. Кристаллы на рисунке загорелись, вагончик чихнул и дёрнулся.

— Во, — одобрительно сказал господин Сторм.

Я положила рядом следующую карту, но в этот раз ничего не произошло. Господин Сторм почесал в затылке, подскочил к двери, свесился наружу и заорал:

— Сэмюэль! Сэм! Пасьянсы знаешь?

— Знаю, — донеслось от ворот.

— Дуй сюды!

Ворота страшно заскрипели, открываясь. В этот миг на пороге сторожки возник заспанный сторож и в ярком свете луны увидел частично выехавший вагончик.

Сэм уже летел к нам. Господин Сторм подхватил его и втянул, а после запер двери.

Сторож на миг исчез и вернулся уже с ружьём.

Сэм лихорадочно перекладывал карты. Они только постукивали.

— Стоять, гады! — заорал сторож, кидаясь нам наперерез.

Господин Сторм подпрыгнул и повис на петле гудка. Тот заревел. Струна у меня внутри больно оборвалась. Сторож дёрнулся, едва не выпустив ружьё, и какое-то время ловил его, перебрасывая с ладони на ладонь, как горячий пирожок.

В это время Сэм воскликнул: «Есть!», вагончик чихнул и уверенно двинулся по рельсу. Сторож, выкрикивая ругательства, отскочил и выпалил в воздух, но мы, набирая ход, проехали мимо, выкатились за ворота — и дальше, дальше! Вперёд, по пустынным улицам!

— Борода Джозайи мне в глотку! — хрипло воскликнул господин Сторм и расхохотался. — Чуть не попались, а? Эх, веселье, прям как в молодые годы…

— Вы угоняли аркановозы? — спросила я, цепляясь за спинку кресла.

— Ну, такое скажешь! Их тады ишшо не изобрели. Всё, не отвлекай, не то не туды свернём!

Усевшись в кресло машиниста, он пошевелил один рычаг, затем второй. Я надеялась, он знает, что делает.

— Идите сюда, мисс Сара, — позвал Сэмюэль и подвинулся, уступая мне половину соседнего кресла. — Давайте я вас научу складывать пасьянсы, вдруг пригодится. Ну, и поможете — вдвоём нужную карту искать быстрее.

Усевшись рядом, мы уставились на карты.

Скоро мы определили опытным путём, что «Треугольник» позволяет развивать наибольшую скорость, однако существует риск замедлиться, а то и остановиться, если долго не попадается нужная карта. «Пилигрим» не всегда сходится, зато обеспечивает ровный ход, а «Осаждённый замок» лучше и не начинать, если нет желания ползти со скоростью улитки.

— Мать моя, — говорил Сэмюэль, — с миссис Оукли всё, бывало, карты раскладывают — ну, я и запомнил, как не запомнить. Вот это семёрка с красным камнем, кладите её сюда, под синюю восьмёрку…

Когда

мы добрались до Энсворда, я чувствовала, что уже могу устроиться работать помощником машиниста. Это придётся весьма кстати, если меня исключат из академии.

Мы катили по пустынным окраинам, решая, где лучше остановить вагончик, чтобы незаметно сойти.

— А прям туточки, — внезапно сказал господин Сторм, когда мы свернули в узкий переулок с глухими стенами без окон.

Сэм крепко сжал мою руку, и мы спрыгнули в высокий сугроб на ходу. Больше всего я боялась, что ящик господина Сторма взорвётся прямо теперь. Я мало что знала о взрывчатке.

Вагончик, предоставленный сам себе, покатил дальше, замедляя ход, а мы вернулись на широкую улицу. Перед этим я наложила иллюзию на ящик, превратив его в большой снежный ком на ремне. Я могла использовать только то, что видела прямо перед собой, а на углу как раз стоял снеговик.

— Чё я как дурак со снежным комом? — ворчал господин Сторм. — Кто вообще так ходит, а?

Через шесть минут он держал под мышкой шикарную розовую сумку с перьями. В точности такую, как на витрине, мимо которой мы проходили.

— Это чё? — возмутился он.

— Уж простите, но я не вижу ничего другого, подходящего для иллюзии! — сердито сказала я. — Или вы пойдёте так, или с ящиком, у которого на боку написано: «Динамит».

Уже светало, так что господин Сторм поворчал и согласился на розовую сумку.

Далее он попеременно нёс: стопку женских корсетов, книгу «Грех чревоугодия», подушку в шёлковой наволочке и урну для мусора.

— Да ты нарочно такое выбираешь! — возмутился он.

— Как же нарочно? — не согласилась я. — Лавки ещё закрыты, почти на всех витринах ставни. Будьте благодарны, что мы можем использовать хотя бы это! Почему вы сразу не уложили динамит в какую-нибудь неприметную сумку?

— Дак ты ж сказала, что накладёшь иллюзию. Откудова ж я знал, мисс, что это будет такая дрянная иллюзия!

— Я только на первом курсе, — оскорблённо сказала я и надулась.

Он дёрнул меня за рукав и сказал:

— Да ладно, хорошая иллюзия, это я так, ворчу. Наклади ишшо, да погуще, не то опять слетает.

Я вздохнула и огляделась, пытаясь найти предмет, образ которого можно использовать, и тут поняла, что мы почти пришли. Впереди проглядывала знакомая площадь с драконом.

Навстречу нам, сунув руки в карманы, с мрачным лицом спешила Шарлотта.

Я застыла. Господин Сторм ещё подёргал меня за рукав, потом проследил, куда я гляжу, и спросил:

— Это как, свои али нет?

— Это Шарлотта, — ответил Сэмюэль, который её узнал, и на всякий случай вышел вперёд, заслонив меня плечом.

Шарлотта остановилась перед нами, красноречиво поглядела на надпись на ящике, затем на меня и сказала:

— Ну здравствуй, Сара Фогбрайт. Я почему-то так и думала, что ты вернёшься.