Савмак. Пенталогия

Михайлюк Виктор Сергеевич

Неожиданно Савмак увидел впереди тёмную борозду пересекавшего степь от края до края рва; за рвом высился поросший травою вал, на валу - зубчатая серокаменная стена. "Откуда она тут взялась?
– удивился Савмак.
– Неужели за то время, пока я был в плену, херсонесские греки успели отгородить от нашей степи Закатное море?"

Доскакав до преграды, девушки разделились: Мирсина, оглянувшись с задорной улыбкой на преследователей, помчалась на полдень, и за ней радостно устремился Фарзой; Фрасибула погнала свою кроваво-гнедую кобылу на полночь; Савмак и упорно не желавший ему уступать Скиргитис на роняющем с удил пенные хлопья сером

в крапинку темноногом коне понеслись за ней. "Почему он на сером? Ведь он был на мышастом!" - удивился Савмак и повернул лицо к державшемуся за его правым плечом упрямому всаднику. К немалому его изумлению на сером темноногом коне скакал вовсе не Скиргитис, а... Герак.

– Герак! Ты как здесь оказался?!
– воскликнул радостно Савмак.

– А так! Ты обещал отдать мне в жёны свою невесту, если я помогу тебе бежать, - скаля в лисьей улыбке мелкие белые зубы, напомнил Герак, - так что теперь эта красотка моя!

Азартно нахлёстывая коня, Герак вырвался на полкорпуса вперёд. Савмак подумал, что надо сдержать слово: раз обещал, пусть Фрасибула достаётся Гераку, - и начал потихоньку придерживать Ворона.

В этот миг девушка оглянулась (она теперь была не далее, как в двадцати шагах от преследователей), и Савмаку вдруг перехватило дыхание от ужаса и восторга: вместо Фрасибулы на коне скакала Герея.

– Нет, Герак!
– крикнул он.
– Она моя!
– и впервые ожёг потный лоснящийся бок Ворона плетью.

– Ты же обещал! Ты же обещал!
– прокричал Герак, повернув раздосадованное лицо к стремительно обгонявшему его по краю рва Савмаку.

– Нет, нет! Я обещал тебе Фрасибулу! А Герея моя, моя!
– радостно кричал в ответ Савмак.

Внезапно Герак кинул коня к нему и спихнул Ворона с Савмаком в глубокий ров. Победно захохотав, Герак один умчался догонять Герею.

К счастью, ров оказался сухим, а умница Ворон удачно приземлился на четыре ноги. Савмаку ничего не оставалось, как глотая слёзы досады и гнева, без устали гнать Ворона по дну рва к морю (только там он мог выбраться из рва), надеясь, что Герак не успеет догнать Герею до берега моря.

И вышло так, как он предполагал. Скоро в узком проёме рва блеснуло стальной синевой море. Вылетев на сипящем, как кузнечные меха, Вороне на берег, он с радостно заколотившимся сердцем увидел слева, шагах в десяти от берега, Герею. Заехав в воду, она, не оглядываясь, испуганно гнала кобылу всё дальше в море. Герака нигде не было видно ("Наверно, его серый пал, не выдержав гонки", - радостно подумал Савмак) - они были одни.

– Герея, не бойся! Постой! Остановись!
– закричал по-эллински во всё горло Савмак и погнал Ворона вдогон за нею в искрившееся мелкой рябью зеленовато-голубое море.

Словно не слыша его криков, Герея гнала кобылу всё дальше от берега, и вот уже её рассыпавшиеся чёрным плащом по спине волосы погрузились концами в воду. Наконец, Савмак настиг её, обхватил сбоку за талию и рывком пересадил с красной кобылицы на холку своего коня. Отведя дрожащей рукой волосы с её лица, Савмак приготовился прильнуть к её дивным губам, да так и застыл в изумлении с округлившимися недоуменно глазами: что за наваждение!
– вместо Гереи, он держал в своих объятиях её дочь!

Элевсина серебристо засмеялась.

– Что, не ожидал? Знаешь, кто я? Я - дочь морского царя Посейдона! Ха-ха-ха! Отныне - ты мой раб, и твоя жизнь принадлежит мне! Там, на дне, нас ждёт мягкое ложе из морской травы.

Обвив его шею тонкими и гибкими, как змеи, руками, она приникла смеющимися губками к его губам. Савмак сам не заметил, как и куда исчез его Ворон. Внезапно мутные, зелёные воды сомкнулись над ними. По тому, как меркнет вокруг свет и становится холоднее, Савмак понял, что они всё дальше погружаются в глубину, и подумал, что надо бы, пока не поздно, вырваться из её объятий и попытаться выплыть наверх, иначе он утонет. Но, опутанный, будто стальной гефестовой сетью, густыми чёрными водорослями её волос, он чувствовал, что не в силах шевельнуть ни рукой, ни ногой, и, намертво сцепившись губами, они продолжали медленно погружаться в бездонную зелёную глубину. Падая в безмолвии спиной вниз, Савмак понимал, что жив лишь до тех пор, пока его губы сомкнуты с губами морской царевны, и она дарит ему своё дыхание, и что стоит им разорвать свой нескончаемый поцелуй, как вода хлынет внутрь, и наступит конец.

С этой жуткой и сладостной мыслью он очнулся в холодном поту. Накрывшись сползшим к ногам во время сна плащом, оставшиеся до подъёма полчаса он не сомкнул глаз, пытаясь разгадать, что бы этот странный сон значил. Жаль, что он не может рассказать его Синте: уж нянька бы ему растолковала всё в точности!

В эту ночь сильно похолодало. Над Пантикапеем разыгралась метель, скрыв в мутной белой пелене ревущий штормовыми волнами и злыми ледяными ветрами Пролив.

Левкон благоразумно решил пересидеть непогоду дома.

После завтрака он вошёл с Гераком в библиотеку и, поиграв немного с ластившимся к нему котом, стал выбирать, кого бы из обитавших здесь мудрецов взять сегодня в собеседники. Пока царевич не спеша шарил глазами и руками по биркам, в голове светившего ему Герака продолжался начавшийся ещё минувшим вечером спор между крепнувшей дружбой с Сайвахом, данной ему вчера клятвой и чувством долга.

Наконец, Левкон выбрал "Измерение Земли" Эратосфена Киренского - для себя, и дикеархово "Описание Земли" - в качестве занимательного и полезного чтения для юного Перисада.

– Хозяин...
– тихо обратился к нему Герак, едва Левкон с отобранными свитками шагнул мимо него к двери.

– Да, Герак.

– Вчера вечером... скиф Сайвах сказал мне, будто он не Сайвах, а сын этнарха хабов. И я подумал, - торопливо прибавил Герак, проходя с высоко поднятым светильником вслед за хозяином в кабинет и притворяя дверь библиотеки, - что если это правда, то его отец не пожалеет золота на выкуп, и можно будет хоть немного возместить потерянное.

О том, что скиф склонял его к побегу, Герак решил умолчать.

Левкон отнёсся к новости скептически.

– Спасибо за заботу, Герак, - похлопал он по плечу своего юного секретаря, - но не думаю, что бы это была правда. Если юноша и сын вождя, то скорее всего, незаконный... Ну, ладно, приведи его ко мне. А как его успехи в эллинском языке?

– Неплохи!
– заверил рванувшийся было к двери Герак.
– Я рассказываю ему об эллинских богах. Он уже почти всё понимает и говорит с каждым днём всё уверенней.

– Хорошо.

Ничего не сказав Савмаку, Герак забрал его с кухни и повёл в покои хозяина. Савмак, не знавший, что царевич в это утро остался дома, шагнув в кабинет, замер от неожиданности у порога и испуганно оглянулся на едва не наскочившего на него сзади Герака.