Семейство Доддов за границей
Шрифт:
Неблагодарностью съ моей стороны было бы не поспшить вамъ разсказать о моемъ счастіи. Думала ль я, недлю назадъ, что Флоренція дастъ мн блаженство! Сэръ Моррисъ Пенрайнъ, который, по какому-то недоразумнію, почти прекратилъ знакомство съ нами, снова сблизился съ папа, содйствуя освобожденію матушки отъ разныхъ непріятностей. Не знаю, какъ произошло, что онъ сталъ попрежнему друженъ съ нами; вроятно, недоразумнія разъяснились. Знаю только, что, простившись однажды очень-холодно, на слдующее утро онъ явился чрезвычайно-внимательнымъ
Онъ тихимъ и взволнованнымъ голосомъ попросилъ у меня позволенія поговорить со мною нсколько минутъ наедин. Онъ усиливался быть спокойнымъ, но не могъ скрыть своего волненія; это придавало особенное значеніе его словамъ. Не буду пересказывать нашего краткаго разговора; онъ кончился тмъ, что мы — невста и женихъ; свадьба наша будетъ черезъ дв или три недли; потомъ мы на яхт сэра Морриса подемъ на нсколько дней въ Неаполь и мимо береговъ Испаніи возвратимся домой. Какъ счастлива я буду на своей милой родин! Тамъ, въ замк сэра Морриса, будете и вы у меня въ гостяхъ, милая миссъ Коксъ! До скораго свиданія, когда тысячу разъ обниметъ васъ ваша
Каролина Доддъ.
ПИСЬМО XXIX
Кенни Дж. Доддъ Томасу Порселю, Е. В., въ Брофф.
Наконецъ-то, милый Томъ, дла наши распутались, побда одержана мною на всхъ пунктахъ и я безпрекословно владычествую въ семейств Доддовъ. Излагать подробностей не стану; довольно того, что вы можете объявить въ газетахъ: «Новйшія извстія. Телеграфическою депешею мы увдомлены, что, несмотря на вс интриги пробивной партіи, К. Дж. держитъ твердою рукою бразды правленія и, по его распоряженію, Додды возвращаются въ Ирландію».
Итакъ, милый Томъ, великій результатъ, къ которому такъ долго я стремился, наконецъ достигнутъ! Облегчивъ сердце этими радостными словами, могу спокойне возвратиться къ разсказу о нашихъ длахъ.
Я въ прошломъ письм остановился на томъ, что Бельтонъ прислалъ за мною. Пріхавъ, я засталъ его въ разговор съ прилично-одтымъ джентльменомъ, котораго онъ мн отрекомендовалъ какъ «мистера Корля Дэвиса»; когда я вошелъ, мистеръ Дэвисъ разсказывалъ забавный анекдотъ изъ своихъ итальянскихъ приключеній, но тотчасъ же оставилъ свою исторію, говоря, что теперь надобно заняться длами.
Бельтонъ объяснилъ мн, что мистеръ Корль — агентъ нсколькихъ лондонскихъ банкировъ, взыскивающій въ Италіи деньги по векселямъ этихъ конторъ и разныхъ лицъ. Я все еще не понималъ, какія же дла могутъ быть у меня съ нимъ. Я зналъ, что вы занимаетесь уплатою моихъ грховъ, потому сказалъ мистеру Дэвису, что онъ, вроятно, смшалъ меня съ какимъ-нибудь другимъ Доддомъ.
— Въ такомъ случа вексель, находящійся въ моихъ рукахъ, фальшивый, потому-что онъ подписанъ вашимъ именемъ. И онъ вынулъ изъ толстаго бумажника вексель въ пятьсотъ фунтовъ, данный мною мистеру Аугусту Гор-Гэмптону съ обязательствомъ уплатить его до истеченія девяти мсяцевъ.
До истеченія срока оставалось пятьдесятъ-два часа. Иначе
— Если подпись не ваша, то поддлана удивительно-хорошо, прибавилъ онъ, разсматривая ее въ микроскопъ.
— Ваша ли эта подпись? спросилъ Бельтонъ.
— Моя, отвчалъ я съ геройствомъ Муція Сцеволы.
— Въ такомъ случа, сказалъ Дэвисъ, улыбаясь, дло не представляетъ никакихъ затрудненій.
— Не знаю, такъ ли, сэръ, мн оно представляется затруднительнымъ.
— Не безпокойтесь, мистеръ Доддъ, уступчиво сказалъ онъ:- Мы не жиды; мы готовы сдлать въ угоду вамъ все, что только возможно; единственно съ этою цлью я сюда и пріхалъ. «Не протестуйте векселя, если только можно кончить дло полюбовно», сказалъ мн мистеръ Гор-Гэмптонъ: «переговорите лично съ мистеромъ Доддомъ, спросите, какъ ему удобне совершить уплату; можете взять наличными только половину суммы, а на другую половину написать новый вексель на три мсяца, лишь бы только не вводить мистера Д. въ затрудненіе». Вотъ его подлинныя слова; трудно найдти человка благородне Гор-Гэмптона.
Мистеръ Дэвисъ говорилъ это отъ глубины сердца; въ каждомъ слов его слышалось: «Гор-Гэмптонъ мой другъ, и я не допускаю сомннія въ его благородств».
— Могу ли я спросить, по какому случаю выданъ этотъ вексель? сказалъ Бельтонъ, внимательно разсмотрвъ его и сличивъ почеркъ подписей, съ какою-то другою бумагою, бывшею у него въ рукахъ.
Мн было чрезвычайно-совстно отвчать на вопросъ Бельтона. Тяжело старику моихъ лтъ сознаваться въ дурачествахъ молодому человку. Онъ замтилъ это и, быстро обратясь къ Дэвису, сказалъ: «я очень-радъ, что вижусь съ вами въ настоящую минуту — васъ убдитъ въ томъ эта бумага».
Мн было не до того, чтобъ наблюдать за другими, но я былъ пораженъ страшнымъ впечатлніемъ, какое произвела на Дэвиса бумага, показанная ему Бельтономъ. Онъ поблднлъ, улыбка его исчезла, въ глазахъ выразилось безпокойство.
— Видите, милостивый государь, я очень откровененъ съ вами, сказалъ Бельтонъ, сложивъ бумагу. — Я могу представить доказательства всему, въ чемъ обвиняетъ это письмо. Графъ Дервудъ передалъ эти бумаги мн, предоставивъ право длать изъ нихъ какое угодно употребленіе. Мистеръ Доддъ, продолжалъ онъ обращаясь ко мн:- если я не могу спрашивать васъ о происхожденіи вашего векселя, то могу по-крайней-мр самъ сказать вамъ, что лица, его засвидтельствовавшія, составляютъ одну шайку мошенниковъ.
— Вы можете отвчать за ваши выраженія, сказалъ Дэвисъ, чертя карандашомъ по бумаг, какъ бы записывая слова Бельтона; но рука его такъ дрожала, что онъ не могъ написать ни одной буквы.
— Ваши замчанія излишни, милостивый государь, возразилъ Бельтонъ: — повторяю: это шайка мошенниковъ, плутующихъ въ игр, обирающихъ посредствомъ угрозъ, даже составляющихъ фальшивые документы.
Дэвисъ бросился къ двери, но Бельтонъ предупредилъ его, и онъ молча опустился на стулъ.
— Итакъ, мистеръ Дэвисъ, вы видите, что совершенно отъ меня зависитъ, какъ поступить съ этими мошенниками.