Сердце Скал
Шрифт:
Разбойник, о котором я говорю, признался нам, что опознал в Диконе эория и, убоявшись гнева Ушедших богов, помог ему бежать через катакомбы. Однако его товарищи быстро поняли, куда пропали пленники, и бросились в погоню. Спасаясь, Ричард и его телохранитель попали под обвал. Мне больно думать о том, что причиной их смерти стала стихия, которую языческие легенды приписывают Повелителю Скал. Все произошло ранним утром двенадцатого дня Летних Ветров. Говорят, они умерли сразу. Бандиты оставили их тела, раздавленные камнями, в одном из подземных коридоров.
Гибель Дикона стала предвестником
Добрый аббат Олеций сообщил мне, что намерен послать нескольких братьев оказать поддержку верующим и заодно навести справки. Не сомневаюсь: их миссия окажется очень печальной.
Прощайте, герцог. Надеюсь, вы забудете прежние вины вашего оруженосца и защитите его доброе имя и осиротевшую семью перед кардиналом Сильвестром и королем. Мне остается только заверить вас словом дворянина: Ричард Окделл всегда был честен с вами и верен Талигу до последнего вздоха.
Ваш покорный слуга,
Робер Эпинэ
Глава 6. Предательство. 2
2
Марсель Валме вернулся в палаццо Сирен только в седьмом часу утра. Пантеркам взбрело на ум обучить его тонкостям морского дела. Виконт был трехмачтовым галеасом – под роскошными атласными парусами, сплошь усыпанными бантиками.
Корабль от берега плывет по вольному простору вод![1]
— Я старше всех по званию! — объявила Латона, взгромоздясь на стол и стоя на нем как на шканцах. — Слушай мою команду! Грядет буря. Мы должны лечь в дрейф. Убрать брамсели!
София, весело хихикая, мгновенно сорвала с Марселя шейный платок и пышное кружевное жабо. Виконт проводил их жалостным взглядом.
— Фалы режь! — воинственно взвизгнула Ариадна, успевшая забраться на стол к Латоне. — Грот-марсель долой!
Исполнительная корнет Кратидес сноровисто содрала шнурки, соединявшие штаны любовника с баской, и живо стащила с него прелестный персиковый камзол с разрезными рукавами.
Какое все-таки варварство это морское дело!
— Дура! — бросила Ариадне толстушка Клелия и стукнула каблучком о пол за неимением боцманской дудки. — Кто же убирает грот-марсель в дрейфе? Только такие неумехи, как вы! Ох, и задала бы вам Зоя трепку!
— Я боевой офицер, а не шкипер! — презрительно огрызнулась Латона, обидевшись за подругу. — Мое дело солдаты и сражения, а своим кораблем Зоя пусть подавится!
— Посмотрели бы вы, виконт, какие у нее руки! Как у последней матросни, — нежным голоском наябедничала Ариадна, обняв Латону за плечи.
— Дамы, я видел ее лицо, мне оказалось достаточно, — категорически отказался от щедрого предложения виконт. — Я предпочитаю быть с вами…
— Грот на гитовы! — стуча каблучком, завопила Клелия: ей надоела праздная болтовня, и Марсель подавился комплиментом, который уже дрожал у него на языке. Галантный кавалер беспомощно забарахтался в горловине рубашки – София внезапно и резко дернула
Возбужденные пантерки вошли в раж.
— Убрать фок! — кричала Ариадна, обняв Латону. — Кренговать корабль!
София, окончательно развеселясь, повалила Марселя на ковер и принялась стаскивать с него щегольские штаны фасона «паонские чулки» – последнего писка моды в этом сезоне.
В пятом часу утра верный союзник Фельпа в лице виконта Валме выкинул белый флаг. Его отпустили, предварительно обложив контрибуцией в виде обещания сегодня же вечером доставить герцога Алву на виллу Бьетероццо.
Валме, не задумываясь, дал Софии слово. Последний месяц он чувствовал себя в Фельпе, как птицерыбодура в воде. Даже его животик, почти убитый первыми неделями жизни с Алвой, теперь ожил, воспрял и немного округлился.
Теперь Марсель с искренним сожалением думал о неизбежно скором отъезде. Алва, из дипломатических соображений согласившийся погостить в Фельпе до праздника Андий, отчаянно скучал, и даже вылазки Капраса не развлекали его. Марсель понимал, что завтра же утром Рокэ отдаст приказ собираться. О, разумеется, Марсель не имел ничего против возвращения в Талиг! Оллария очаровательная столица, к тому же в ней проживает прекрасная Марианна, но он не сомневался: Алва помчится назад прежним бешеным аллюром, и эта мысль приводила бедного виконта в уныние. Почему, о почему, не держим мы в руке своей ни прошлых, ни грядущих дней? Зачем земное счастье так неверно?[2] На этот вопрос не мог ответить даже тот любвеобильный эпинец, который воспевал сначала Кассандру, потом Марию, потом Елену и под конец – собственную служаночку. Что уж тут говорить о скромном офицере по особым поручениям!
Юность, юность, ты чудесна,
Хоть проходишь быстро путь.
Счастья хочешь – счастлив будь
Нынче. Завтра – неизвестно![3]
Под карнавальную песню наступающих Андий, раздававшуюся под окнами палаццо, Марсель заснул.
Проснулся он всего за час до обеда и безнадежно опоздал на него, потеряв счет времени с приходом куафера. Впрочем, в Фельпе жили просто, и Валме решил не заморачиваться этикетом. Стол по случаю летней жары был накрыт на террасе, продуваемой свежим морским ветерком, и когда Валме добрался до нее, там толпилось обычное общество. Гости уже отобедали. Марсель направился к своему месту, осторожно лавируя между ними: после вчерашней «бури» его еще ощутимо пошатывало.
— Виконт! — окликнул его Дерра-Пьяве, вероятно, заинтригованный его маневрами. — Где вы были? Мы не видели вас с самого вечера. Идите-ка сюда!
Марсель вильнул вправо, уклонился влево, затем его снова повело вправо.
— Полный бейдевинд! — воскликнул он, по макушку нагруженный морскими терминами.
Алва, сидевший на балюстраде террасы, посмотрел на него, выразительно подняв бровь. Капитан Дерра-Пьяве жизнерадостно захохотал.
— Вижу, вы не теряли времени даром, — одобрительно сказал он и, крепко ухватив Марселя за локоть, осторожно направил к столу. — Не сомневаюсь, что Андий оценит вашу преданность.