Сердце Скал
Шрифт:
Найери продолжали скакать, хватая моряков за руки и побуждая их танцевать. Одна из дев подскочила к Марселю, и он уже учтиво осклабился, намереваясь встретить красотку, когда внезапно понял, что дева-то поддельная. От неожиданности Валме невольно шарахнулся в сторону, и мальчишка, щедро вымазанный белилами и румянами, подхватил под руку капитана Дерра-Пьяве, унося его в хоровод танцующих.
— Что с вами, виконт? — насмешливо поинтересовался Алва, блестя глазами, должно быть, от выпитого вина. — Чем вас напугал бедный актер?
— Ничем, монсеньор, — храбро ответил Марсель,
— Нет. Ундии предназначены только для мужчин.
— Ундии? — удивился адмирал Джильди. — Вы хотели сказать Андии? Праздник называется в честь святого.
— Думаю, что в старину он был посвящен Унду и назывался в его честь, — ответил Ворон. — В древности моряки так задабривали создателя океана. Эсператисты пытались придать вашему празднику свое истолкование, но, как сами видите, его сути переменить не смогли.
— И мне она не по вкусу, — откровенно высказался Марсель. — Какое варварство обходиться без женщин!
— Почему же без женщин? — удивился Джильди. — Они ждут моряков ночью.
— Кстати, монсеньор, — встрепенулся Валме, — вы ведь помните, что обещали пойти сегодня со мною к нашим пленницам? С вашей стороны просто неучтиво так долго томить их ожиданием. Прекрасные дамы прямо горят желанием видеть своего победителя.
— Вот как? — спросил Алва. — Что же, я не отказываюсь от своих слов. Тем более, что это почти наш долг, — усмехнулся он. — Если уж нам не посчастливилось рассердить Лита, то не в наших интересах гневить еще и Унда.
— Я не понимаю вас, — категорическим тоном заявил Марсель. — Если вы и его высокопреосвященству внушаете еретические мысли об ушедших божках, то я не удивляюсь, что он предпочитает говорить с вами о цветущих вишнях.
— Пойдете танцевать со мною, виконт? — насмешливо перебил его Алва.
— Увольте! Я не умею скакать, как языческий козел.
— Не слушайте его, монсеньор, — добродушно заметил Фоккио Джильди. — Какая разница, Андии или Ундии, если праздник все равно праздник? Пойду-ка и я тряхну стариной…
— Я подожду вас здесь, — поспешил объявить Марсель.
— Отлично, — отозвался Алва, сбрасывая камзол ему на руки. — Через час я буду в вашем распоряжении. Должен же я как-то вознаградить вас за то, что завтра вы распрощаетесь со своей дамой.
— Вы хотя бы намекнули, чего ради…
— Вы поедете Алат, — коротко ответил Алва. — И, вероятно, в Гальтару.
— В Гальтару? — переспросил пораженный Марсель. — Зачем? Послушайте, Рокэ, я действительно огорчен известиями о вашем оруженосце – он был премилый юноша и к тому же надорский герцог, но я же не могу оживить его!
— Не думаю, что он умер, — равнодушно обронил Рокэ.
— То есть как? А письмо?
— Оно ничего не доказывает. Эр-При излишне доверчив и впечатлителен. Я предпочел бы черпать свои сведения из менее сентиментального источника.
— Польщен вашим мнением обо мне, — пробормотал Марсель. — Но что я могу поделать? Кстати, что там произошло? Герцога Окделла убили разбойники? Они что же, прирезали его?
— Эр-При пишет, что юноша погиб под обвалом, — по-прежнему равнодушно
— Так с ним был телохранитель?
— Угу.
— А если он действительно погиб?
— Вы узнаете подробности и сообщите их мне. Но юноша жив.
— Откуда вы знаете?
— Я видел его.
Марсель уставился на стоящего в одной рубашке Алву круглыми от изумления глазами. Похоже, давешний кубок вина все-таки изрядно пошатнул душевное равновесие господина Первого маршала, если ему начали наяву мерещиться покойные оруженосцы. Тот, похоже, понял ход мыслей своего офицера и усмехнулся.
— Чему вы удивляетесь, виконт? Вы верно сказали: я язычник, — проговорил он с иронией. — Вдобавок еще и Повелитель Ветра. Почему бы мне не видеть Повелителя Скал? Не далее, как несколько дней тому назад юноша являлся мне во сне и выглядел вполне живым, хотя и не вполне здоровым.
— Э-э… Вы видели его во сне? — спросил Валме, не понимая хорошенько, что на это отвечать.
— В необычном сне. Поверьте, виконт, я знаю, что говорю.
Валме тяжело вздохнул. Что бы там не привиделось господину Первому маршалу, отдуваться придется офицеру по особым поручениям. Это было ясно. Дело обещало стать хлопотным и неблагодарным: Алва явно вбил себе в голову, что его оруженосец жив, и Марселю придется очень несладко, если надорский герцог со свойственным Окделлам упрямством все-таки отбыл в мир иной. Но, с другой стороны, если выяснится участие Колиньяров в убийстве, труды Валме не пропадут зря: эта семейка порядком досаждала Валмонам. Марсель вздохнул еще раз и поднял на Алву глаза, полные подобающего его званию рвения.
— Монсеньор, я выполню ваше распоряжение. Если завтра утром вам будет благоугодно послать меня в Алат, чтобы допросить маркиза Эр-При, я последую вашему приказу.
— Прежде всего вы допросите и привезете в Талиг того разбойника, который снабдил маркиза сведениями, — произнес Алва. — Его зовут Жан-коновал, если я ничего не путаю. Но сейчас – наслаждайтесь праздником, виконт. Я пойду славить Унда.
Валме вздохнул в третий раз, провожая взглядом маршала, быстро влившегося в хоровод фельпских моряков. Что ж, рассудил он мысленно, в ближайшем будущем романтика мне обеспечена. Но хотя бы сегодняшний вечер у меня никто не отнимет. И Марсель принялся мурлыкать себе под нос карнавальную песню Андий, которая словно бы подтверждала правильность его решения:
День сегодняшний дороже
Всех других грядущих дней.
Юность – нынче, старость – тоже!
Девы, юноши, смелей
Жгите жизнь на каждом ложе!
Путь к унынью – ложный путь!
Счастья хочешь – счастлив будь
Нынче. Завтра – неизвестно!
___________________