Северные архивы. Роман. С фр.

Юрсенар Маргерит

землю вокруг них, их скромные гребни — тому

свидетельство. Возникновение этих гор восходит

к тем временам, когда бассейн Темзы тянулся до

Голландии, когда не была еще перерезана пупови­

на, соединявшая континент и то, что стало потом

Англией. Свидетельствуют они и о другом. Окру­

жавшая их равнина была безжалостно раскорче­

вана монахами и крестьянами в средние века, но

вершины, менее доступные для земледелия, еще

сохраняют

растительность. Гора Кассель была

оголена, конечно, давно, племена устраивали там

укрепленные лагеря, чтобы укрываться от нападе­

ния соседей, а п о з ж е и солдат Цезаря *. Войны,

как некогда морские приливы и отливы, периоди­

чески подтачивали ее основание. Леса на других

вершинах сохранились лучше, в них при случае

укрывались изгнанники. Мон-Нуар, в частности,

обязана своим именем темным елям, покрывав­

шим ее до того, как они стали пустяковой жерт­

вой войны 1914 года 1. Снаряды изменили ее

1 Мон-Нуар (Mont-Noir) в переводе с французского

«Черная гора». — Ред.

36

внешний вид куда сильнее, нежели облик замка,

построенного моим прапрадедом в 1824 году. Де­

ревья мало-помалу выросли снова, но, как обычно

бывает в таких случаях, на смену одной породе

пришли другие: черные ели, подобные тем, что

видны на заднем плане немецких пейзажей Ре­

нессанса, больше не преобладают. Бесполезно

пытаться представить себе, какими будут последу­

ющие вырубки и посадки леса.

Но мы слишком торопливы: помимо воли мы

понеслись стремглав по склону, ведущему в на­

стоящее. Погрузимся лучше в созерцание мира,

еще не обремененного нашим присутствием, по­

любуемся лесами, перерезанными ландами и тяну­

щимися беспрерывно от Португалии до Норвегии,

от дюн до будущих русских степей. Воссоздадим

в себе этот зеленый океан, представим его не за­

стывшим, каким обычно видится нам прошлое, а

подвижным, изменчивым, меняющим свой облик

с каждым часом, днем, временем года, текущими

свободно и не исчисленными нашими календарями

и часами. Посмотрим, как осенью покрываются

рыжей подпалиной листья на деревьях, как вес­

ной ели выбрасывают новехонькие иголочки, еще

покрытые тонкой коричневой облаткой. Окунемся

в почти девственную тишину, не потревоженную

звуками человеческого голоса и шумом орудий

труда, в ней слышны только пение птиц или их

предупреждающий зов, когда приближается враг —

ласка или белка,

слышно, как пищат тучи мошек —

они одновременно и хищник, и жертва, — как

ворчит медведь, ищущий в расщелине ствола со-

37

ты, которые с жужжанием защищают пчелы, как

хрипит олень, задираемый рысью.

В досыта напоенных водой болотах ныряет ут­

ка, лебедь взмывает в небо с таким шумом, словно

развернулись паруса; ужи неслышно скользят во

мху или шуршат опавшей листвой; жесткая трава

на вершинах дюн дрожит под напором ветра, ду­

ющего с моря, еще не загрязненного дымом топок

и масляными пятнами горючего, по нему не дер­

знул проплыть пока еще ни один корабль. Порою

на глубине кит выбрасывает мощный фонтан во­

ды; весело прыгают морские свиньи: такими я их

и видела, стоя на носу корабля, до отказа нагру­

женного женщинами, детьми, домашней утварью

и наспех прихваченными перинами, когда плыла с

родными в сентябре 1914 года, пробираясь мор­

ским путем во Францию, не захваченную врагом.

Одиннадцатилетний ребенок у ж е чувствовал, что

животные с их радостью принадлежат к миру бо­

лее чистому и совершенному, нежели тот, где лю­

ди заставляют страдать людей.

Снова мы сбиваемся на истории из жизни че­

ловеческой. Опомнимся, совершим вращение вме­

сте с Землей, которая делает это не задумываясь,

прекрасная планета на небесном своде. Солнце

нагревает тоненькую живую корочку, заставляет

лопаться почки и бродить гниль, вытягивает из

земли, а затем разгоняет поднимающийся от нее

пар. Густые слои облаков смягчают краски, при­

глушают звуки, покрывают равнины и морскую

гладь одним плотным серым покрывалом. Забара­

банив по листьям, начинается дождь, его влагу

38

пьет земля, всасывают корни. Ветер гнет молодые

деревья, ломает старые стволы, разметает все со

страшным шумом. Наконец вновь устанавливается

тишина, на неподвижном снежном пространст­

ве — никаких отметин, кроме отпечатков копыт,

лап, или когтей, или звездчатых следов, оставлен­

ных птицами. Лунные ночи, играют блики света, и

нет нужды, чтобы поэт или художник любовались

ими, чтобы какой-нибудь пророк предсказал, что

однажды подобия насекомых, облачившись в гру­

бые доспехи, рискнут забраться туда, наверх, в

пыль этого мертвого шара. Когда их не затмевает