Северные архивы. Роман. С фр.

Юрсенар Маргерит

ординаты «между христианской эрой и Европой

XX века». Но, по сути, то, что она называет

«сетью», состоит не столько из генетических свя­

зей, сколько из культурных связей вообще. Эта

сеть объединит примерно около трех десятков се­

мей. На протяжении всех столетий они будут сме­

шиваться в браках друг с другом, противостоять

набегам завоевателей, ценить превыше всего ста­

бильность семейных уз. Так возникнет род Креан-

куров.

Род, в котором, как в тигле алхимиков,

собирается квинтэссенция отличительных черт лю­

дей, веками живших на этой земле: любовь к жиз­

ни, уважение к деньгам, пренебрежение к властям.

Один из предков Креанкуров женится на Клер Фа-

урмент, племяннице жены Рубенса. Архивы скупы:

они почти ничего не сообщают о его жизни, кроме

даты крещения и смерти. Но благодаря полотнам

гения писательница дополняет черты этого персо­

нажа картиной, взятой из своего воображаемого

музея. Творения Рубенса позволили ей легко вос­

становить эпоху, детали, малейшие оттенки чувств

не только своего предка, но и безвестной Клер Фа-

урмент.

С приближением во времени задача Юрсенар

облегчается. Ведь она пишет не только как эссеист,

но и как историк, а у ж е грядет эпоха Великой

французской революции. Одна из ветвей рода Кре-

анкуров вынуждена эмигрировать в Пруссию, а за-

22

тем в Вестфалию. Другая останется на месте и со­

хранит наивысшую ценность — землю.

В третьей части книги тон повествования меня­

ется: наступила эпоха Наполеоновской империи.

Вместе с историческими свидетелями у писатель­

ницы появляются у ж е личные воспоминания, пе­

редаваемые из уст в уста, от поколения к

поколению. Архивные данные, генеалогия уступа­

ют место семейным рассказам, показу небольших

забавных сценок, которые сохранило семейное

предание.

Так перед нами появляется Мишель Шарль,

студент факультета права в Париже. Он молод,

лицо его еще не успело приобрести черты инди­

видуальности; в нем заметна одна лишь порода.

Чтобы воссоздать атмосферу его жизни, харак­

тер, все то, что сформирует его впоследствии, ав­

тор прибегает ко всевозможным косвенным

формам воображения. Она представляет себе, ка­

ков должен был быть круг его чтения, предметы

быта, которыми он пользовался, дает нам послу­

шать д а ж е шум парижских улиц той эпохи.

В следующей сцене мы видим его 8 мая 1842

года. Он несколько возмужал и возвращается в

поезде из Версаля после веселой загородной по­

ездки

в компании очаровательных барышень, пор­

трет которых автор набрасывает небрежной

кистью по сходству со скромными гризетками той

поры. И вдруг катастрофа: поезд терпит круше­

ние. Мишель Шарль чудом остается в живых, вы­

скочив в последнюю минуту из объятого

пламенем вагона. Значение этой сцены двоякое.

23

Для индивидуальной судьбы Мишеля Шарля это

точка отсчета. С этого дня он окончательно стано­

вится зрелым человеком, то есть вполне отдает

себе отчет, что каждый день в нашей жизни мо­

ж е т стать последним, а смерть — настигнуть нас

где угодно. Для судьбы рода это тоже поворотный

пункт. На нем, по воле его величества случая, мог

прекратиться род Креанкуров. Однако этого не

случилось, род продолжился, было много еще

других непредвиденных обстоятельств, результа­

том которых стало рождение самой Маргерит.

Чтобы «развеяться», как говорили тогда, Ми­

шель Шарль едет путешествовать по Италии. Со­

рок лет спустя он напишет воспоминания об этом

путешествии и тем самым навсегда передаст

своей внучке непреодолимую тягу к странствиям,

не говоря у ж е о любви ко всему тому, чем распо­

лагает Италия в области культуры.

Затем следует ряд событий, имеющих опять-та­

ки двоякое значение в зависимости от того, имеют

ли они отношение к общей судьбе рода или к от­

дельным его представителям. Мишель Шарль ж е ­

нится на Ноэми Дюфрен, богатой, но не родовитой.

Их дочь гибнет от несчастного случая. Остается

сын, Мишель, будущий отец Маргерит.

Мишель является настоящим героем данной

хроники. Он описан во все периоды своей много­

гранной и разнообразной жизни. Поначалу это ан­

гелочек Фукс, затем не подающий особых надежд

школьник. П о з ж е — юный романтический герой,

блестящий офицер, затянутый в безупречный мун­

дир. Все этапы, вплоть до самой старости, когда

24

он становится похожим на старика-нищего, давно

покинувшего праздник жизни, представляются

нам в виде четких светло-коричневых дагеротипов

из семейного альбома. Иной раз этот мужчина

средних лет с нафабренными усами и в англий­

ском рединготе держит под руку какую-нибудь

даму в белом платье, с грустными глазами, глядя­

щими на нас из-под соломенной шляпки или кру­