Северные архивы. Роман. С фр.

Юрсенар Маргерит

жевного чепца. Именно в нем писательница

увидела античного героя, олицетворяющего борь­

бу человека с силами рока, судьбы. Во всем, что

ни делает Мишель, чувствуется бунтарь. За не­

сколько лет он проматывает десять тысяч гекта­

ров земель с лесами и угодьями. Именно тех

земель, которые так долго накапливали предшест­

вующие поколения. Теперь он гол как сокол. Ему

нечего оставить в наследство дочери, кроме фа­

мильных

черт и любви к свободе.

Семья, весь родственный клан неоднократно

пытаются вернуть его в общепринятое русло, но

их усилия тщетны. Всякий раз ему удается вы­

рваться: то он бежит в Англию, где, найдя приют

у одной замужней пары, лихо уводит ж е н у своего

хозяина и уезжает с ней в деревню, то дезерти­

рует из армии, то плывет в Америку.

Женитьба на Берте, казалось, должна была

привести его корабль к тихой пристани. Но не тут-

то было. Берта и ее сестра Габриель, которая не­

разлучно следует за ней повсюду, испытывают,

как и сам Мишель, непреодолимое влечение к бо­

геме. В течение пятнадцати лет их лихая троица

посещает скачки, игорные дома, плавает под наду-

25

тыми парусами на различных прогулочных яхтах и

катерах, кружится в вихре вальса. О том, как они

жили, скажут нам лучше не чинные дагеротипы, а

полотна Мане, Дега или Тулуз-Лотрека. Промотав

все, что было возможно, неразлучное трио доби­

рается до Украины. Неисповедимыми путями они

оказываются в труппе бродячего цирка, где испол­

няют верховые трюки. Двум прекрасным амазон­

кам не суждено было прожить долгую жизнь.

Таинственным образом они обе погибают в Ос­

тенде. Одной было тридцать восемь, другой —

всего тридцать три года.

Юрсенар с уважением относится к любой тайне

и не желает ее раскрывать, оставляя читателя в

полном неведении. Ведь это не роман; жанр рома­

на, с ее точки зрения, находится в кризисе, он стал

слишком «всепоглощающим» в наше время. Ему

она противопоставляет эссе, которое, беря начало

от «Опытов» Монтеня, дает наибольшую свободу

искусству писателя. Картина горя и отчаяния Ми­

шеля дана скупо. Он бессилен противостоять нати­

ску семейного клана. Они вновь забирают его,

женив на Фердинанде Картье де Маршенн, поме­

щице из Эно, будущей матери Маргерит де Креан-

кур, которую ей никогда не доведется увидеть.

Борьба отдельной личности за свободу, отказ от

подчинения центростремительной воле родового

спрута — снова все возвращается на круги своя, и

никто

при этом ни прав, ни виноват. Ролевые функ­

ции членов клана незаметно оказываются сильнее

индивидуальных порывов его отдельных предста­

вителей. Быть дедом, племянником, дядей, тетуш-

26

кой, прародительницей в недрах семейного круга,

спаянного аристократическими традициями, важ­

нее, нежели каждому из этих персонажей в от­

дельности стать государственным деятелем,

церковнослужителем, представителем богемы или

поэтом.

Природа и звери вовлечены в магический

круг родовых отношений. Писательница вспоми­

нает легенду о Лесном царе, для нее особенно

важно, что, согласно древним германским преда­

ниям, деревья олицетворяют души предков. Ж и ­

вотным, как полноправным членам семейной

хроники, отведена особая роль. Попадаясь то

тут, то там на страницах «Северных архивов»,

каждое из них дает нам своеобразный урок

жизни. Корова дает молоко человечности, как у

Шекспира: «The milk of human tenderness». Спа­

ниель, бесстрашно перебегая границу между

Францией и Бельгией, чтобы вернуться к своему

хозяину, учит верности. И наконец, свинья, ко­

торая предупреждает нас о бережном отноше­

нии ко всему живому. Мы можем убить ее, но

только ради еды и принося ей как можно мень­

ше страданий.

Как-то М.Юрсенар попросили ответить на воп­

росы, которые Марсель Пруст предлагал задавать

писателям, чтобы определить их кредо. Она про­

делала это с полной ответственностью и искрен­

ностью, как и все то, за что бралась. Приведем,

хотя бы вкратце, некоторые из ее ответов, они по­

могают нам лучше понять ее произведения.

27

Что является для вас пределом несчастья?

Чувство, что я не могу помочь ничем или в ни­

чтожно малой степени миру с его страданиями и

растерянностью.

Где бы вы хотели жить?

В стране, где царили бы разум, простота, до­

брота, справедливость.

Кто ваши любимые герои романов?

Никогда не задумывалась над этим. Может

быть, Пьер Безухов из «Войны и мира» или ста­

рец Зосима в «Братьях Карамазовых», может

быть, д а ж е Дон Кихот.

Кого из исторических деятелей вы цените превы­