Шелковы цепи

Грей Майя

Нервно проведя языком по губам, пытается проглотить нарастающий комок в горле.

— Это должно быть шутка. Это просто должно быть какая-то шутка, — шепчет она, смятение написано на ее красивом лице.

Я позволяю ей на мгновение осмыслить мои слова, наблюдая, как ее глаза расширяются от недоверия и осознания.

— Это не простая афера, Лаура, — говорю резко, убедившись, что она понимает всю серьезность ситуации. — Дэйв Янковски в большом долгу перед нами, — Морозовской Братвой. Он задолжал нам целое состояние.

Взгляд

Лауры заостряется, в голове что-то щелкает. У нее такой взгляд, будто она соединяет точки, губы сжались в тонкую линию, сдерживая бурю слов или, может быть, просто поток вопросов.

Ее голос дрожит, когда она говорит: — Дэвид... он был связан с мафией, не так ли?

— Да, — холодно подтверждаю я. — И он задолжал нам два миллиона долларов. И когда он не смог расплатиться, он использовал тебя в качестве залога.

— Что? — Она задыхается, ее рука взлетает вверх, чтобы прикрыть рот, глаза расширяются от шока. — Что это значит?

Я не могу не испытывать волнения, наблюдая за тем, как медленно нарастает ее страх.

— Это значит, что он продал тебя нам, Лаура. — Я смотрю на нее, не упуская ни одной эмоции, промелькнувшей на лице. — Теперь твоя жизнь принадлежит Братве Морозовых.

Наблюдать за тем, как растет ее страх, — извращенное удовольствие; это тот вид контроля, к которому я привык.

— Он... продал меня? — голос немного дрожит, на лице написано недоверие.

— Это то, что он сделал. — Я наклоняюсь, убедиться, что она поняла каждое слово. — Для него ты была лишь способом списать долги. Ничего личного.

— Ты что, с ума сошел? — Она уже почти кричит, на ее лице смесь шока и гнева. — Как это я должна оплачивать долги Дэвида? Это не имеет никакого смысла. Я не должна расплачиваться за его ошибки, — огрызается Лаура. — Ты не можешь просто требовать чью-то жизнь, как будто она принадлежит тебе.

Возвращаюсь в свое кожаное кресло, чтобы прояснить реальность нашего мира.

— В нашем мире обычные правила не действуют. Юридический мир, за который ты цепляешься, — не здесь. В Братве Морозова долги — это не просто цифры. Они связывают семьи, судьбы и, да, даже невинных. Долги Дэвида — теперь твои. Так устроен наш мир.

Челюсть Лауры сжимается, что свидетельствует о разбушевавшейся внутри буре.

Эндрю делает шаг вперед и протягивает Лауре контракт.

— Мисс Томпсон, в ваших интересах подписать его сейчас.

Она пытается оттолкнуть его, прикладывая к этому реальную силу.

Но Эндрю, не растерявшись, быстро ловит контракт, пока тот не упал. Уверенной рукой он кладет его обратно перед ней.

— Это не издевательство. Это ваш выход.

— Вы не можете просто заставить кого-то выйти замуж! — Она крепко сжимает кулаки, дышит так, будто пробежала милю. Ее глаза разгорелись и смотрят на меня.

Боже,

как она сексуальна, когда злится. Но пришло время напомнить ей, кто здесь главный.

— Послушай, — яростно шепчу, — это не сказка, и я не принц, который придет тебя спасать. Но я тот человек, который может сделать так, что все твои проблемы исчезнут. Пуф, — щелкаю пальцами, и в тишине комнаты раздается резкий треск.

Она снова смотрит на контракт, и цифры, наверное, пляшут в ее голове. Отремонтированный книжный магазин, жизнь без долгов... Это чертовски привлекательная золотая морковка.

— Ты не можешь просто купить все, Виктор, — говорит она.

— Ты действительно так думаешь? — уголок моего рта дергается вверх в ухмылке.

— Я... да, — делает паузу, закусив губу, явно размышляя над решением, в глазах мерцает неуверенность.

— У тебя действительно нет выбора, — медленно затягиваюсь сигарой. — Подпиши контракт, или все станет намного хуже. У тебя нет выбора.

— Нет выбора?

Она движется к двери с вновь обретенной решимостью.

Но Миша просто встает перед ней, полностью преграждая путь.

— Беги, и твоя подруга Серена и ее семья поплатятся за это, — его взгляд не отрывается от ее лица, когда он приближается к ней, заставляя Лауру сделать шаг назад.

— Ты! — Она поворачивается ко мне, гнев и страх смешиваются на залитых слезами щеках. — Оставь Серену в покое!

А, вот он, страх, который я хочу увидеть.

— Подпиши бумаги, Лаура, — холодно заявляю я, протягивая ей контракт.

Она вздрагивает от моих слов, ее тело напрягается, как у загнанного в угол животного.

— Ты чудовище! — рычит она.

— Возможно, — безразлично пожимаю плечами. — Но я чудовище, которое держит свое слово.

Блеск страха в глазах только подогревает мое удовлетворение. Я поворачиваюсь к Мише с холодным приказом: — Приведи ее сюда.

Тело Лауры дрожит, когда Миша крепко берет ее за руку и ведет обратно к месту, где сидит Эндрю.

— Кто ты, черт возьми, такой?!

— Можешь называть меня волком, зверем или как угодно, — говорит он. — Но теперь ты должна подписать этот гребаный контракт, как просил босс. — Он подталкивает ее к дивану, где сидит Эндрю.

Лаура колеблется, взгляд мечется между контрактом и стоическим лицом Эндрю, а затем возвращается ко мне.

— Мисс Томпсон, — начинает Эндрю, прочистив горло, чтобы сделать акцент, — подписывая этот контракт, вы соглашаетесь со всеми нашими условиями.

— Я никогда не соглашусь ни на что из этого!

— Это лучший вариант, — говорю, бросая на нее взгляд.

— Я тебя чертовски ненавижу, — выплевывает она.

Она знает, что загнана в угол, выхода нет, и все это направлено на меня.