Шелковы цепи

Грей Майя

Елизавета лишь бесстрастно пожимает плечами, накручивая прядь волос на палец.

— Не знаю, — щебечет она. Ее непринужденность во всем этом почти забавна. — Мама говорит, что ты собираешься выйти замуж за дядю Ви...

— Елизавета, хватит, — резкая команда заставляет нас обоих обернуться.

— Мамочка! — восклицает Елизавета, бросаясь к женщине, обхватывая ее ноги руками. — Она смешная, — громко говорит она, бросая на меня взгляд.

В дверях стоит женщина, от которой веет властью, почти осязаемой. Она поражает.

Возможно, она

самая потрясающая женщина из всех, на кого я когда-либо смотрела.

Платье облегает ее, как вторая кожа, — глубокий черный цвет резко контрастирует с причудливым декором комнаты. Ткань обнимает каждый изгиб фигуры «песочные часы», а разрез вдоль бедра говорит о сочетании изысканности и опасности. Волосы темные, как и платье, струятся объемными волнами, обрамляя лицо, которое могло бы украсить любую обложку журнала.

Святые угодники, она безумно красива и невероятно пугает.

Ее глаза, серые и острые, как осколки льда. Они приковывают к себе, вся сила и тайна мира заключена в этих радужках. Она входит, и темные углы комнаты будто получают сигнал отступить. Свет огибает ее, словно она здесь главная.

А эти глаза... Где я раньше видела такие глаза?

Она смотрит на Елизавету, и ее взгляд на мгновение смягчается.

— Вижу, ты сделала так, чтобы наша гостья чувствовала себя как дома в твоей комнате, — в голосе слышится нотка веселья.

— Здравствуйте, — начинаю, мой голос тихий и хриплый. — Но мне кажется, произошла какая-то ошибка... — прочищаю горло, пытаясь найти свой голос.

Она пристально смотрит на меня, ее глаза изучающие, но непроницаемые.

— Ксения, — четко представляется она. — Ошибки нет, Лаура.

Она знает мое имя?

Елизавета крепко сжимает ее в объятиях.

— Мама сказала, что ты будешь членом семьи, поэтому ты в моей комнате! Я хотела, чтобы ты чувствовала себя как дома, — ее глаза сияют от волнения.

Что?

Елизавета дергает Ксению за платье, опуская на расстояние шепота.

— Мамочка, — театрально шепчет она, и это не совсем секрет, как она думает, — она будет самой красивой невестой.

А? Наверное, это какая-то ошибка в идентификации личности.

Ксения не сводит с меня глаз, но уголок ее рта подергивается в легкой улыбке.

— Неужели? — тон легкий, но понимаю, что за словами скрывается что-то колкое.

Я чувствую себя так, словно мне не хватает кусочков пазла, а целое изображение недоступно.

Кто?

Я?

Невеста?

Глава 17

Лаура

Глава 18

Лаура

— Я… я не понимаю, — откашливаюсь сухим, паническим смехом. — Ты такая шутница, Елизавета.

Смотрю то на нее, то на Ксению.

— Я не чья-то… невеста.

— Елизавета, думаю, тебе пора идти за

своим дядей, — мягко настаивает Ксения, не сводя с меня глаз. — Он должен быть рад, что его невеста проснулась.

Беги.

Но мои ноги прикованы к месту, как будто плюшевый ковер превратился в зыбучий песок.

— Хорошо, мамочка! — Елизавета выбегает из комнаты, оставляя нас наедине.

В комнате воцаряется тяжелая тишина.

Ударь ее, Лаура, а потом быстро беги.

И все же я застываю на месте, завороженная тем, что передо мной стоит устрашающая женщина.

— Послушайте, я по уши в проблемах, — выплевываю в спешке. — От моего книжного магазина остался лишь пепел, а страховки нет. Я не могу быть втянута во все это безумие.

На губах Ксении играет улыбка, но глаза остаются холодными, как сталь.

Заметка для себя: душещипательные истории не действуют на бессердечных похитителей. Моя жизненная драма для нее — просто белый шум.

— Входите, — приказывает она, жестом указывая кому-то за дверью.

Дверь открывается, и входят двое мужчин — высокие, широкоплечие, одетые в безупречно сшитые черные костюмы. Они выглядят так, будто вышли прямо из фильма о мафиози.

— Подождите, что происходит? — заикаюсь, мой взгляд мечется между Ксенией и мужчинами.

Ксения не отвечает. Вместо этого она почти отстраненно наблюдает, как мужчины подходят ко мне.

— Эй, подождите минутку! — кричу, когда они приближаются. — Вы совершаете ошибку! — Я пытаюсь сбежать, но они легко ловят меня, их руки сжимаются на моих, как тиски. — Отпустите, придурки! — Я корчусь и извиваюсь, пытаясь вырваться, но они как стены, неподвижные и непреклонные.

— Вы взяли не того человека! — протестую я. Пытаюсь вывернуться, но это все равно что биться о стену.

— Подождите секундочку! Ты не можешь этого сделать, ты… ты, славная ужасающая богиня судьбы! Теперь я знаю, кто ты, Ксения! И позволь мне сказать, что в аду есть особое место для потрясающе красивых похитителей! Это серьезное нарушение закона, и поверь мне, ничем хорошим это для тебя не закончится. Моя армия разъяренных друзей, не говоря уже о полиции, наверняка уже штурмует ворота! — Я пытаюсь привлечь внимание Ксении, но выражение ее лица остается нечитаемым, а глаза холодными и расчетливыми.

Мужчины вытаскивают меня из комнаты, и я бросаю последний взгляд на Ксению. Она только вздыхает и качает головой, как будто разочарована или что-то в этом роде.

Что это было?

Как только мы выходим из комнаты Елизаветы, передо мной открывается дом. Он похож на сцену из готического фильма — роскошный и жутко молчаливый.

Мысли бегут, страх смешивается с чувством благоговения.

— Куда вы меня ведете? — спрашиваю я. Один из мужчин лишь бросает на меня короткий, безэмоциональный взгляд, его хватка непреклонна, как железные кандалы.