Славься, Темная Властительница!

ivan_kun

— Но откуда… — начала было Торвальд.

— Не стоит, Ваше Величество, — вмешалась птица. — Мы поняли главное: кто-то хотел нас поссорить, а в качестве запасного варианта приготовил ловушку. Возможно, здесь замешано колдовство?

— Не знаю, меня тогда не было в городе. Других шаманов в этой местности нет. Колдовство? Вполне. Для духовного мага головы нашего народа лёгкая добыча, конечно, кроме главного рода — каждый из них носит сделанные мной обереги. У Ю такого не было, зато у него мы нашли осколки хрустального шара. Видимо, с помощью него он и получал приказы от хозяина.

— А как же контрразведка? — поинтересовался Гуамоко.

— Нет у нас ничего такого, — вступилась за собратьев

Инь. — Мы триста лет живём в изоляции, кому до нас какое дело? До этого дня никто даже не подумал, что сюда могли заслать шпионов.

— Теперь вы единая нация, — продолжал гнуть своё Гуам. — А раз вы единая нация — значит, и реальная сила. Даже Моя Королева обратила на вас внимание, но, как оказалось, она была далеко не первой. Ну, ничего, им не видать орков, как своих ушей!

— Да как вы смеете делить мой народ?! — зарделся Цин.

— Успокойся, великий вождь, — Хош слегка наступила на ногу мужа, а когда тот открыл пасть, чтобы возмутиться, запихала туда злосчастный леденец. — Нам всем нужно успокоиться. Во имя трубки мира. Кто-то желает, чтобы мы перегрызлись, и нам необходимо выяснить кто. Кто может не любить людей и орков?

— Эльфы? — Инь искоса посмотрела в сторону Мерль.

— О да, она — ограниченный военный контингент Бескрайнего Леса, — не удержалась от улыбки Торвальд. — Лихой ослиный всадник и непобедимый мастер свирели, расчищающий плацдарм для грядущего вторжения остроухих. Эльфы слишком далеко, — пояснила она уже серьёзно.

— В подземельях, в пяти сотнях вёрст западнее, есть город дроу, — не отрываясь от леденца, пояснил Цин.

— Алаар на севере, Гарвея на западе, Тоон-Отак на востоке, дроу, всякие мелкие страны вроде Лурезиля не в счёт. Мы ещё успеем разобраться. А пока нужно держаться вместе. Надеюсь, с момента нашей первой встречи ничего не изменилось, — подвела итоги королева, протягивая руку вождю.

— Изменилось, — по серо-зелёному лицу расплылась благодушная гримаса, и орк заключил хрупкую фигурку девушки в объятья. — Как сказала моя жена, мы теперь едины душой. Наши земли — одно целое. И, наконец, ты — мой Ярл. И поверь старому Хошу, это не просто слова. Орки не бросаются словами просто так. Торвальд?

— …

— Вы бы пустили её, Хош-ага, а то ведь задушите, — ответила за подругу эльфийка.

— Благодарю, Мерль, — освободившаяся от объятий элементалистка несколько раз повернула шею, разминая кости. — Раз мы имеем дело с неизвестным духовным магом, мне стоит вернуться в столицу, и чем быстрее, тем лучше.

Посольство людей покинуло Угум-сарай под покровом ночи. А новый день в городе ничем не отличался от прежних. Однако старые дела были наполнены новым смыслом. Были заложены первые камни в фундамент давно забытых межрасовых отношений. Будущее всё ещё туманно, но старинные скрижали хранят предания о древних временах и великих правителях, о том, как из подобных союзов возникали великие государства, равно как они же приводили их к краху.

«Как я сказала тогда этой женщине: твоя судьба и судьба моего народа — одно целое», — положив молоток и зубило на стол, шаманка сдула с камня свежую крошку. Водрузив запись на одну из полок, она вернулась к изучению осколков. Удивительно, но, сколько она ни старалась, почувствовать даже остаточную ауру странствующего торговца не могла.

====== Осадки неизбежны ======

Сырая погода укоренилась в лесу ещё до прибытия путешественников. С самого утра над цветастой подложкой клубились белые облачка тумана, сулившие обильные осадки ближе к полудню. Влага наполняла воздух — не дождевые капли, от которых можно спрятаться в сени деревьев, а та вода, что обволакивает, проникает под одежду, делая тело лёгкой добычей для промозглого ветра. Мерль куталась в шаль и с завистью

поглядывала на Мизори, погружённую в свои мысли и, кажется, совершенно не обращающую внимания на ветер и холод. Лошадка неспешно вышагивала по узкой тропе, за ней плёлся привязанный к хвосту Горный Король. Хош-Цин подарил Торвальд барана — как он сказал, это его ставка за поражение в дуэли. Да и как спуститься с гор без подобного транспорта?

— Любишь дождь? — не выдержала, наконец, остроухая.

— Ненавижу.

— Почему? На севере ведь часто идут дожди?

— Просто ненавижу.

— М-и-и-и-из. Пожа-а-а-алуйста. Мне скучно.

— Когда я была маленькой, а папа ещё был нормальным, он был рыбаком. Поэтому в ненастную погоду мы с матерью очень за него волновались. Когда он стал калекой, а я вышла в море, был велик шанс сорваться с реи во время шторма. Более того, шторм загонял в кубрик матросню, а у меня с ними были не самые радужные отношения. А на осеннем балу, в академии, у меня потекла тушь. Так что осадки я ненавижу люто.

— Но сейчас-то ты элементалистка. Что тебе стоит разогнать тучи?

— Как у тебя всё просто. Тучи можно разгонять сколько угодно, но осадки всё равно неизбежны — рано или поздно. Убегать от дождя — это как убегать от жизни.

— Моя Королева изволит философствовать? — подключился к беседе Гуамоко. — Просто замечательно! Ручаюсь, в скором времени навыки использования метафор и каламбуров станут для вас столь же полезными, сколь умение швыряться разнообразными погодными эффектами. Кстати, о погоде. То что сказала госпожа Мерль, верно? Вы способны её контролировать?

Но вместо ответа колдунья издала пронзительный крик. Испуганная лошадь встала на дыбы, сбросила наездницу и понеслась вперёд, волоча её по земле. Та кричала, болтаясь в стремени, то и дело натыкаясь на кусты и камни. Мерль хотела пришпорить коня, но у неё не было ни коня, ни шпор. Ситуацию спас Гуам: взлетев со своего седла, он взмыл вверх и, схватив когтями поводья, дёрнул их назад. Боль от разрывающего рот трензеля заставила животное умерить свой бег. Бешено вращая глазами и фыркая, кобыла с инвентарным номером «девять» остановилась, давая возможность подоспевшей эльфийке вытащить ногу правительницы. Та снова завопила, словно её резали, и Мерль стоило немалых усилий удержать поводья в руках. Но медлить было нельзя: она быстро намотала поводья на ближайшую ветку, а сама склонилась над подругой. Крики то прекращались, то, становясь громче, переходили в визг, хрип, звериный рёв. В синих глазах Мизори застыло безумие, она билась как выброшенная на берег рыба: выгибаясь, царапая землю, брызжа слюной точно в эпилептическом припадке. Ничего не понимающая и ничего не способная сделать эльфийка окончательно растерялась. Она было попыталась прижать девушку к земле, но воздушный поток отбросил её в сторону. Впрочем, это было уже не нужно: голос становился всё тише, движения более вялыми. Последний порыв ветра, бросивший в небо ворох жухлой листвы, и Мизори погрузилась в беспамятство.

— Что с ней? — озабоченно спросил усевшийся на ветвь дерева филин.

— Ума не приложу. Она просто ехала, ехала и как заорёт, — взволнованная блондинка пыталась нащупать пульс, но того не было. — Она умерла! — Зелёные глаза стали стремительно заполняться мутью.

— Отставить! — громко ухнул филин. — Перчатку сними, а потом уже меряй.

Девушка послушалась, но стоило ей стащить рукавицу, как в глазах застыл немой ужас: рука королевы Параракса была грязного, чёрно-жёлтого оттенка. Не теряя времени, Мерль несколько раз провела пальцами по лицу, груди, ногам Мизори. Решив что-то для себя, эльфийка уверенно расшнуровала королевские жилет и блузку. Кожа выглядела точно так же: омертвевшие ткани, словно одна большая гематома.