Соблазнение в академии
Шрифт:
— Не было особенного риска, — сказала неохотно. — Я точно знала, что нахожусь в иллюзии, поэтому не могла умереть.
— Забавно, — скучающим тоном произнес граф, — а вот всем остальным показалось, что могли.
— Если бы не перенапряжение, все прошло бы гораздо лучше, но бессонная ночь и…
— Это я и называю «рисками», — перебил меня Черняхов. — Вы не принадлежите самой себе, княгиня. На вас ответственность за судьбу тысяч. Случись беда и кто станет во главе рода? Ваша безалаберная мачеха или вздорная сестра?
— Ну, знаете…, -
— А вы не ведите себя необдуманно, Василиса Саввовна.
— Когда принцесса была при смерти, вы не были столь хладнокровны.
— Тем не менее я не готов обменять вашу жизнь на жизнь Изабеллы.
— Могу я узнать причины? — я насторожилась. — Государь освободил меня от навязанной помолвки.
— Но война по-прежнему на пороге, — граф соизволил оторваться от пейзажа за окном и сосредоточиться на мне. — Хотите остаться в стороне?
Я хотела:
— Вы преувеличиваете мою значимость.
— Нет, Василиса, — Черняхов заговорил отрывисто и зло, — это вы пытаетесь спрятаться в академии от всех сложностей. Взяли на себя обязанности главы, так извольте думать о своих людях! Сколько у вас готовых к призыву?! Десять тысяч? Двадцать? Сколько из них вернется живыми?!
— Да что я могу сделать?! — закричала я, забыв про солдат за перегородкой. — Не я это затеяла! Ненавижу войну! Ненавижу оружие!
— Прекрати истерику, — Черняхов скривился и перешел на «ты». — В твоих силах помочь державе.
— Порталы, — обречено произнесла я.
— Какая тебе разница за кого выходить? Вольский хорош собой, богат и талантлив. После обряда будет привязан к тебе, как ручной гепард. Только не говори, что влюблена в другого.
В голове против воли возник образ Яна, но я стиснула зубы и промолчала.
— Без обряда порталы не создать, — продолжил Черняхов. — Ты не заточена под артефакторику, сама знаешь. Пусть государь и дал тебе волю. Но вольна ли ты?
Теперь в окно уставилась я. Граф меня больше не трогал, а я всю дорогу быстро моргала, чтобы не допустить слез.
Черняхов прав. Я не вольна. За мной тысячи людей, и если в моих силах не допустить их смерти, я это сделаю. До боли жаль Тео. Он искренне привязан ко мне, я знаю, но мой верный варяг поймет. Он всегда понимает.
Как жаль, что нельзя соединить в одном трех мужчин: Теодора с его честностью и благородством, Демьяна с его бесценным талантом и Яна с его бесшабашной харизмой. Получился бы идеальный.
Поговорить с подругами смогла только сегодня во время обеда. А утро пришлось посвятить графу и его сопровождающим. Конструирование я сдала, так что первого занятия у меня не было, и причин для отказа не нашлось. Так что была вынуждена проводить экскурсию по театру, выслушивать высказывания о безалаберности и молиться, чтобы Черняхов не узнал, что я выезжаю из академии без охраны.
На нелюбимые занятия изобразительным
— Ты чего такая злая? — Даша даже мольберт отставила. — Не из-за театра же?
— О чем ты? — я нахмурилась.
— Театр закрыли, — проворчал Тихон. — А у меня работа.
— А у нас подготовка, — добавил Родион. Гоша печально кивнул.
— Василиса, случайно не знаешь, что случилось?
— Я? — сделала удивленное лицо, но шесть пар глаз продолжали сверлить меня любопытными взглядами. Пришлось продолжить. — Только то, что из столицы приехал сам граф Черняхов. Что он ищет в театре, не знаю.
Действительно, не знаю. Мне кажется, что злоумышленников следует искать во дворце, а не в театре. Но учить Юрия Михайловича себе дороже.
На обед Вера с Есей пришли чуть ли не раньше меня. Вера опять осталась недовольна моим внешним видом, зато Есения от предложения собственноручно сваренных зелий воздержалась.
— Рассказывай! — потребовал она. — Исчезла на четыре дня! Ни слуху, ни духу!
— Теодор знает, что ты вернулась? — спокойно спросила Вера.
— Нет, — коротко ответила я. — Поговорим наверху?
Я доверяла Любаве, но этот разговор слишком личный.
— Я решила расстаться с Тео, — сообщила подругам, опускаясь на свою кровать.
Девушки молчали. Вера хмыкнула, но удивленной подруга не выглядела. Есения, напротив, смотрела во все глаза, словно пытаясь найти доказательства розыгрыша.
— Это не каприз, — сказала я, до боли прикусывая губу, — так сложились обстоятельства. У меня не получается помочь Вольскому с порталами. Я недостаточно талантлива.
— Или он тянет время, — мотнула рыжими кудряшками Вера.
— Даже если так… Результат один — подвижки с порталами нет, а уже конец осени.
— И ты все-таки решила пройти обряд с Вольским, — Вера кивнула своим мыслям и пересела с кресла к мне на кровать.
— Ты даже не знаешь, как он выглядит! — ахнула Еся и села с другой стороны.
— Это не важно, — я покачала головой. — Лучше уж Вольский, чем иноземец. Графа я хоть знаю. И думаю, что он неплохой человек. Немного странный, конечно, но гении могут себе позволить даже странности.
— Не передумаешь? — жалость плескалась в синих глазах Веры, и я отвернулась, чтобы не расклеиться.
— Нет. И тянуть не буду. Объяснюсь с Тео сегодня же. Он поймет.
23-е Туманя.
23-е Туманя
Разговор с Теодором оказался еще сложнее, чем я думала. Тео почти все время молчал. Не задавал вопросов, не пытался отговорить. Лишь смотрел своими пронзительными, достающими до самой души глазами. Не сказал ничего, даже когда я закончила жалобным:
— Пожалуйста, пойми. Я должна это сделать.
Выдерживать его взгляд стало невыносимо, я расплакалась. И впервые у Тео не нашлось слов или сил меня поддержать и успокоить. Наверное, потому, что поддержка была нужна ему самому.