Соблазнение в академии
Шрифт:
— Синие глаза, — продолжила я, не заглядывая в листок, — являются не просто физическим признаком, но и показателем силы. Чем ярче и насыщеннее цвет, тем сильнее способности носителя.
У самого Перкова глаза были скорее голубыми, чем синими, но даже этого оттенка хватало, чтобы делиться энергией.
— Другие признаки проявляются по мере взросления, — продолжила я. — Примерно к пяти годам у детей перестают рости ногти. Изменяется структура ногтевой пластины, она становится твердой, прозрачной и неотделимой от
— Для чего это необходимо? — задал вполне ожидаемый вопрос наставник.
— В момент концентрации энергия скапливается в кончиках пальцев, а точнее, в ногтях, — ответила с готовностью.
Наставник кивнул, и я продолжила:
— Кроме внешних отличий существуют и внутренние. У одаренных развит отдел мозга Cortex Magica. У обычных людей он находится в «спящем», неактивном состоянии. Кроме того нервные окончания тела одаренных устроены таким образом, чтобы передавать…
— Достаточно, — наставник вновь прикрыл рот ладонью, но его выдал звук — протяжный зевок растянул гласные.
— Подожди нас, — шепнула Еся, когда я проходила мимо нее к выходу.
Когда подруги вышли из класса, до полудня оставалось еще пара часов.
— Повезло тебе, — проворчала Есения, — легкий билет. Мне пришлось основы воспитания одаренных пересказывать. Может подумать, что детей и вправду так воспитывают.
— А мне попался вопрос по избыточной энергии и ее опасности для здоровья, — Вера пожала плечами. — Не все ли равно на что отвечать, если знаешь билеты? Пойдем в столовую?
— Да, — Есения оживилась, — Егор сказал, что будет там.
Вера бросила на меня странный взгляд, словно хотела что-то сказать, но в последний момент передумала. О чем именно хотела предупредить меня подруга, я поняла сразу, как мы вошли в общую столовую. Справа за большим вытянутым столом сидела компания боевиков с четвертого года. И среди них Теодор.
— Егор! — Есения взмахнула рукой и, не дожидаясь приглашения, рванула к парням.
— Пойдем, — тихо сказала Вера, — глупо избегать Тео.
Глупо, нечестно, но очень хочется.
К столу я шла медленно, словно совесть обрела вес и тянула за ноги. Но рассказывать Теодору о том, что на мне нет обязательств ни перед государем, ни перед Вольским я не стану. И от осознания этого идти было еще тяжелее.
— Всем хорошего дня, — поздоровалась я, устраиваясь подальше от своего бывшего будущего мужа. Чувствовала на себе его внимательный взгляд, но не решалась взглянуть в ответ.
Есения громко жаловалась Егору на наставника Перкова, Вера записывала заказ, разговор между боевиками, прерванный нашим появлением, возобновился. А я сидела как на иголках, по-прежнему чувствуя взгляд Тео.
— Как дела у сестры?
— Что? — я вскинула глаза на Стаса. Оказывается, я села прямо напротив него.
— У Марии. Как у нее все в итоге сложилось?
— Нормально, — осторожно ответила я.
«По
— Она молодец. Не каждая бы смогла продолжить учебу.
— Маша умная девочка. Думаю, в следующем году она вернется сюда.
— В следующем?
Недоумение в голосе Стаса заставило меня напрячься. И не зря.
— Мы встретили ее у класса артефакторики. Она сдает экзамены Грекову прямо сейчас.
— Лисса? — голос Теодора прозвучал встревоженно. Я перевела взгляд на него. — Ты в порядке?
«Совершенно точно нет».
— Да, конечно. Не ждала Машу так быстро.
Доска звякнула сигналом нового сообщения, и я едва ли не с головой занырнула в сумку.
«Приходи к великому наставнику сразу, как освободишься».
— Мне нужно идти, — сказала я поднимаясь. Пояснила для подруг и Тео. — Юрий Михайлович вызывает.
И поспешила покинуть столовую. Пальто забирать не стала, кабинет великого наставника находился в этом же здании. По лестнице почти взбежала, глупо радуясь тому, что не придется изображать хорошее настроение. Особенно перед людьми, которые точно знают, что я его именно изображаю. Глупо, потому что встреча с Черняховым, да еще в присутствии великого наставника, ничего хорошего не сулила.
— А вот и Василиса Саввовна, — произнес граф, когда секретарь проводил меня к мужчинам. Вставать, чтобы поприветствовать меня, они не стали, поэтому я тоже ограничилась кивком. — Присаживайтесь.
Великий наставник молчал, позволяя Черняхову распоряжаться. Выглядел он спокойным и лишь слегка задумчивым. Я села в свободное кресло напротив графа.
— Я сегодня уеду, — не стал тянуть с разговором Черняхов, — но оставлю двух солдат в театре.
— Зачем? — коротко осведомился наставник.
— Расследование до конца не доведено, но мне удалось узнать массу удивительных вещей…
Черняхов сделал вид, что задумался, но ни я, ни наставник на это не купились и задавать вопросы не стали. Граф поморщился и продолжил:
— Например, то, что в театр может попасть любой человек с улицы!
— Вы преувеличиваете, — великий наставник говорил спокойно и даже мягко.
— Преуменьшаю, — сухо и резко заявил Черняхов. — На пробы приходит масса народу! Никто не проверяет этих людей.
— Во время проб всегда присутствуют два-три ученика академии, — попыталась возразить я.
— Даже если так, — граф поморщился, показывая недоверие к такого рода блюстителям порядка. — А пропуски? Сколько пропусков на руках у актеров?
— Не так много, — я старалась говорить уверенно, но на самом деле даже приблизительно не знала количества. — И актеры приходят вместе с иллюзионистами или помощниками.
— Уверены?
«Естественно, нет».
— Конечно. У нас никогда раньше не было никаких сложностей. Да и эта, скорее всего, случилась не в театре.