Соблазнение в академии
Шрифт:
Он ушел. Я смотрела в могучую спину и плакала навзрыд. А потом скорчилась на кровати и пролежала так до самого рассвета. Уснула только когда тусклые сумерки сменились уверенным солнечным светом. Это осеннее утро оказалось на редкость ясным.
Разбудили меня ворвавшиеся в спальню Вера с Есей.
— Слава богам, с тобой все в порядке! — с чувством воскликнула Есения.
И пока я моргала, пытаясь проснуться, более выдержанная Вера пояснила:
— Ты не пришла на общие занятия. Мы переживали.
Меня
А что я знаю про их жизнь? Вон, Есения как похорошела, светился изнутри. И лишь волнение за непутевую меня мешает ей улыбаться широко и непрерывно.
— Я поговорила с Тео, — мой голос простужено захрипел.
— Ясно, — коротко произнесла Вера. Еся лишь посмотрела сочувственно.
До самого вечера подруги пробыли в моем доме. Пропустили занятия несмотря на все мои заверения, что справляюсь. Я ругалась, уговаривала, а после благодарила их и богов за то, что у меня есть такие друзья.
«Надеюсь, Стас поддержит Тео».
Сегодня я проснулась рано, но лежала до самого звона будильника, думая о следующем непростом разговоре.
Как сказать Вольскому, что я готова стать его женой? Он, собственно, предложения не делал. И никак своей заинтересованности не проявлял. Вел себя дружелюбно и чуть отстраненно. Мне иногда казалось, что граф внимательно наблюдает за мной, но так это или нет понять невозможно — сквозь маску я едва различала блеск глаз. И то только когда смотрела в упор.
В мастерскую шла, так ничего и не придумав. Даже смалодушничала, надеясь, что встреча не состоится, но сообщение на доску пришло, как обычно.
— Доброе утро, — поздоровалась, осторожно прикрыв за собой дверь.
— Доброе утро, — Вольский сооружал что-то в основании портальной арки, но поднялся, когда я вошла. — Как самочувствие?
Я замялась, не зная, что могу сказать. Граф мне помог:
— Я собирался забрать тебя из дворца во вторник, но мне сказали, что ты неважно себя чувствуешь.
«Мягко сказано».
— Намного лучше, спасибо. Я вернулась с графом Черняховым в среду вечером.
— Знаю.
Вольский не отходил, стоял в паре шагов, и мне снова казалось, что мужчина внимательно меня разглядывает.
«Нужно сказать».
Я прикусила губу в волнении, и граф дернулся, качнувшись ко мне. Но тут же отступил, развернулся к порталу.
— Снимай пальто, Василиса, и начнем. Пришли последние камни, надеюсь, успеем закончить с зеркалом и перейти к настойке арок.
— Ты ведь знаешь, что ничего не выйдет, — спокойно сказала я, решившись. Все равно не смогла бы тянуть с разговором. Дурное качество или нет, но держать при себе то, что хотела сказать, я не умела.
— Откуда такая уверенность? — Вольский уже
— Срок был до начала зимы, — я невесело хмыкнула, — она почти наступила. А я даже зеркало не смогла восстановить.
— Сегодня закончишь.
— И останется три месяца, чтобы создать порталы? Брось, Демьян. Ничего не выйдет. Я не Офар и не ты. Я не справлюсь.
— Я здесь, чтобы помочь.
— Обряд даст тебе возможность сделать все самому, — на одном дыхании произнесла я.
Вольский не ответил. И не шевельнулся. Я продолжила, чувствуя себя глупо и неуверенно:
Граф Черняхов говорил, что ты хотел пройти обряд со мной…
Мой голос затих. На продолжение храбрости не хватило. Я и так практически предложила себя мужчине.
— Хотел, — отмер Вольский. Стремительно подошел, взял за руку и усадил на мое место. Придвинул свой стул и тоже сел. Я старательно не смотрела на графа, выбрав гораздо более безопасное зрелище — свои намертво сцепленные пальцы.
— И до сих пор хочу, — негромко сказал Вольский. — Но нет.
— Нет? — повторила так глухо, словно маска была на мне, а не на графе.
— Не так. Не хочу принуждения. Ты нравишься мне, Василиса. Даже больше…
Я осторожно подняла голову. Мужчина сидел очень близко. Настолько, что я снова почувствовала до одури приятный запах его одеколона. Смотрел граф на меня, я видела яркий блеск синих глаз сквозь мелкую решетку маски.
— Видят боги, я думал, что мне все равно, как получить желаемое. Но нет. Не хочу. Так не хочу. Можно?
Я не сразу сообразила, о чем он просит, потом поняла, что речь идет о том, чтобы взять мою руку. Кивнула. Вольский почти всегда спрашивал разрешения, если хотел коснуться. Это было немного странно, но вызывало невольное доверие к мужчине.
— Я не хотел говорить, — медленно произнес Вольский, легонько сжав мою ладошку. — Наверное, потому, что не хотел прекращения наших занятий. Но порталы уже не так важны, как в начале осени.
— Их невозможно создать? — нахмурилась я.
— Уверен, что можно. Но одновременно я работал на стазисными ловушками. И добился успеха.
— Стазисные ловушки? — беспомощно переспросила.
В голове метались самые разные мысли, мешая сосредоточиться. Горячие мужские ладони, сжимающие мои пальцы, тоже изрядно отвлекали.
— Артефакты, способные сделать неподвижным всех живых существ в радиусе действия.
— Это возможно?
— Это уже существует. Мои ловушки захватывают несколько шагов. К конце зимы я увеличу это расстояние втрое.
Звучало впечатляюще. Настолько, что порталы уже не выглядели столь нужными. Стало понятно, почему государь смог вернуть мне свободу выбора.