Сонеты 69, 70, 120 Уильям Шекспир, — лит. перевод Свами Ранинанда
Шрифт:
Риторическая модель сонета 69 в значительной степени отличается от сугубо повествовательной пары сонетов 67-68, где преобладают глубоко символические образы, раскрывающие обширные познания истории, а также всей глубины мысли Платона и Лукреция Кара.
Сонет 69, вобрал в себя серьёзный психологический анализ поэта и драматурга, затрагивающий отношение придворных аристократов, и завсегдатаев литературных салонов Лондона к юному графу Саутгемптону, как личности. Чтобы в полной мере исследовать и осознанно понять сонеты Шекспира необходимо пользоваться текстом оригинала Quarto 1609 года, это — во-первых.
Во-вторых, крайне важно при рассмотрении
«Those parts of thee that the world's eye doth view,
Want nothing that the thought of hearts can mend:
All tongues (the voice of souls) give thee that end,
Uttering bare truth, even so as foes Сommend» (69, 1-4).
«Тех всех частей о тебе, что всего мира рассмотрит взгляд,
Ничего не пожелал, что можно исправить мыслью об сердцах:
Все языки (голоса душ) отдавали тебе, дабы закончить, (на-попят)
Говорили, обнажая правду, что даже враги воздавали должное» (69, 1-4).
Рассматривая первое четверостишие, можно обратить внимание на характерную фразу: «that the thought of hearts can mend», «что можно исправить мыслью об сердцах», которая может направить умозаключения прочитавшего в неверное направление. Речь шла методологии теургической практик труда «Идея Красоты» Платона «об соединении сердец», как например в сонете 22 и некоторых других, это тема «дарования сердца», «взаимообмена сердец» или «соединения сердец», которая являлась традиционным образом в поэзии Ренессанса, а также литературным приёмом «метонимия» поскольку олицетворял выражение чувств, это — во-первых
Во-вторых, взяв, к примеру, к прочему примечание в скобках строки 3: «All tongues (the voice of souls) give thee that end», «Все языки (голоса душ) отдавали тебе, дабы закончить» можно заключить, что по аргументации ключевых слов подходит к практической реализации «платоновских» техник теургии, взятых из трактата «Идея Красоты», об которых упомянул критик Джордж Уиндхэм.
Тогда, как шла речь об реализации Шекспиром философских идей Платона, где критик Джордж Уиндхэм (George Wyndham) в дискуссиях при рассмотрении сонета 31 раскрыл секрет, столь близких отношений, следующим образом: «The mystical confusion with and in the friend of all that is beautiful or lovable in the poet and others, is a development from the Platonic theory of the Idea of Beauty: the eternal type of which all beautiful things on earth are but shadows», «Мистическое смешение в юном друге всего прекрасного или привлекательного, что было в поэте и других людях являлось развитием платоновской теории «Идеи Красоты» в отражении её бессмертного образа, по сравнению с которым всё прекрасное на земле — это всего лишь тени». (Intro., p. CXVII). («Shakespeare, William. Sonnets, from the quarto of 1609, with variorum readings and commentary». Ed. Raymond MacDonald Alden. Boston: Houghton Mifflin, 1916).
Судя по искренним тональностям начальных строк, повествующего поэта волновал вопрос отношения окружающих к его юному другу и верификатору пьес, что изложено
«Those parts of thee that the world's eye doth view,
Want nothing that the thought of hearts can mend» (69, 1-2).
«Тех всех частей о тебе, что всего мира рассмотрит взгляд,
Ничего не пожелал, что можно исправить мыслью об сердцах» (69, 1-2).
В строках 1-2, повествующий обратился к адресату от первого лица на «ты», говоря об мистической связи их сердец, следуя практикам «Идеи Красоты» Платона: «Those parts of thee that the world's eye doth view, want nothing that the thought of hearts can mend», «Тех всех частей о тебе, что всего мира рассмотрит взгляд, ничего не пожелал, что можно исправить мыслью об сердцах».
«All tongues (the voice of souls) give thee that end,
Uttering bare truth, even so as foes Сommend» (69, 3-4).
«Все языки (голоса душ) отдавали тебе, дабы закончить, (на-попят)
Говорили, обнажая правду, что даже враги воздавали должное» (69, 3-4).
В строках 3-4, повествующий поэт, сохраняя форму обращения продолжил: «All tongues (the voice of souls) give thee that end, uttering bare truth, even so as foes Сommend», «Все языки (голоса душ) отдавали тебе, дабы закончить, (на-попят) говорили, обнажая правду, что даже враги воздавали должное». Оборот речи в скобках строки 3: «the voice of souls», «голоса душ», являясь авторским примечанием и литературным приёмом «аллюзия», который даёт прямую ссылку, перенаправляя к трактатам «Идея Красоты» и «Симпозиум» Платона, ввиду того «the voice of souls», «голоса душ» являются ключевыми словами, устанавливающими связь с базовыми трудами основоположника античной теургии.
Конечная цезура строки 3 была мной заполнена словом в скобках «на-попят», установившим рифму строки. Характерно, но слово «на-попят» является сокращённой формой слова «на попятную», означающего «отказавшись от предыдущего решения». Стоит отметить, что слово «на-попят», находясь в конце строки 3 соотносится к следующему предложению строки 4, выполняя функцию ритмообразующего строки 3, в тоже время удачно вписавшись в «шекспировскую» открытую строку. Конечная цезура строки 4, была мной заполнена наречием в скобках «впредь», установившим рифму строки.
Краткая справка.
Цезура (лат. «caesura», «рубка, срубание»; «рассечение, отсечение, отрубание»):
1. Ритмическая пауза в стихе, разделяющая стих на некоторое количество частей.
2. Граница смысловых частей картины, обозначенная композицией или контрастом цветов, светотеней. В классической греческой и латинской поэзии цезура — это место, где одно слово заканчивается, а следующее начинается в пределах фута. Напротив, соединение слов на конце ступни называется диэрезисом. Некоторые цезуры являются ожидаемыми и представляют собой точку артикуляции между двумя фразами или предложениями. Цезура, также описывается её положением в стихотворной строке: цезура, расположенная рядом с началом строки, называется начальной цезурой, одна в середине строки — медиальной, а одна в конце строки — конечной. Начальная и конечная цезуры редко встречаются в формальном, романтическом и неоклассическом стихах, которые предпочитают медиальные цезуры.