Сонеты 69, 70, 120 Уильям Шекспир, — лит. перевод Свами Ранинанда
Шрифт:
«In other accents do this praise confound
By seeing farther than the eye hath shown» (69, 7-8).
«В иных акцентах сделали эту похвалу запутанной
При просмотре дальше, чем взор обладал выявить» (69, 7-8).
В строках 7-8, повествующий выделил запутанные акценты похвал «голосов душ», предназначавшихся юноше: «In other accents do this praise confound by seeing farther than the eye hath shown», «В иных акцентах сделали эту похвалу запутанной при просмотре дальше, чем взор обладал выявить».
Стоит
«They look into the beauty of thy mind,
And that, in guess, they measure by thy deeds,
Then churls, their thoughts (although their eyes were kind)
To thy fair flower add the rank smell of weeds» (69, 9-12).
«Они всматривались внутрь красоты — твоего ума,
И чтобы в догадках, они могли измерить по твоим поступкам,
Затем грубили, высказывая свои мысли (хотя были добрыми их глаза)
Твоему прекрасному цветку, оценивали добавляя запахи сорняка» (69, 9-12).
В строках 9-10, повествующий бард продолжил: «They look into the beauty of thy mind, and that, in guess, they measure by thy deeds», «Они всматривались внутрь красоты — твоего ума, и чтобы в догадках, они могли измерить по твоим поступкам».
Сама необычная подача семантической формы строки 9, «…look into the beauty of thy mind», «…всматривались внутрь красоты — твоего ума», не просто аллегорическая метафора, согласно замыслу автора; это отражение оценки, согласно критериям «внешнего обозревателя внутренней Красоты содержания», то есть интеллекта юноши, звучащая как некое сопоставление с эталоном «внеземной Красоты», если следовать философским воззрениям «Идеи Красоты» Платона.
Неискушённому читателю, начитавшемуся сполна статей современных критиков, может показаться, это всего лишь красивая метафора «престарелого квира», прихлестнувшего за симпатичным щеголеватым юношей, но это, отнюдь не так, на самом деле.
«Then churls, their thoughts (although their eyes were kind)
To thy fair flower add the rank smell of weeds» (69, 11-12).
«Затем грубили, высказывая свои мысли (хотя были добрыми их глаза)
Твоему прекрасному цветку, оценивали добавляя запахи сорняка» (69, 11-12).
В строках 11-12, повествующий продолжил и углубил анализ «голосов душ», оценивающих внутреннюю красоту адресата: «Then churls, their thoughts (although their eyes were kind) to thy fair flower add the rank smell of weeds», «Затем грубили, высказывая свои мысли (хотя были добрыми их глаза) твоему прекрасному цветку, оценивали добавляя запахи сорняка».
Акцентирую особое внимание на английское слово «although» строки 11, переводящееся как «невзирая на то, что…», «хотя», входящее в начало авторского примечания, заключённого в скобки, следуя оригинальному тексту Quarto 1609 года. В тоже время, авторское примечание строки 11, заключённое в скобки
«And their eyes were opened, and they knew him; and he vanished out of their sight. And they said one to another, Did not our heart burn within us, while he talked with us by the way, and while he opened to us the scriptures?». «И сказали они друг другу: «Разве наше сердце не горело внутри нас, когда Он говорил с нами на дороге и когда Он открыл для нас Священные Писания?». (Luke 24:31-32 KJV).
Краткая справка.
Аллюзия (лат. «allusio», «намёк») — стилистическая фигура, содержащая указание, аналогию или намёк на некий литературный, исторический, мифологический или политический факт, закреплённый в текстовой культуре или в разговорной речи. Материалом при формулировке аналогии на намёк, образующего аллюзию, часто служит общеизвестное историческое высказывание, какая-либо крылатая фраза или цитата из классической поэзии. Аллюзией в литературоведении называют отсылку, намёк на общеизвестный факт, сюжет или фразу. С помощью аллюзий авторы наполняют свои произведения новыми смыслами, переосмысляют мифологию, историю, литературу, теософию и философию, вступая в полемику с прошлым. Слово «аллюзия» происходит от латинского «allusidere», которое переводится, как «намекать».
При написании заключительного двустишия сонета 69, повествующий не счёл необходимым соблюсти канон «чисто» английского сонета, так как автор не выделил его в одно предложение. Вопреки канону, две заключительные поэтические строки 13-14 непосредственно входят в состав сюжетной линии третьего четверостишия, поэтому в совокупности они обращены к адресату сонета от первого лица. Хочу напомнить читателю для наглядности, что знаки препинания, приведённых мной текстов на английском полностью соответствуют написанию, строго следуя Quarto 1609 года.
«They look into the beauty of thy mind,
And that, in guess, they measure by thy deeds,
Then churls, their thoughts (although their eyes were kind)
To thy fair flower add the rank smell of weeds,
But why thy odour matcheth not thy show,
The soyle is this, that thou dost common grow» (69, 9-14).
«Они всматривались внутрь красоты — твоего ума,
И чтобы в догадках, они могли измерить по твоим поступкам,
Затем грубили, высказывая свои мысли (хотя были добрыми их глаза)
Твоему прекрасному цветку, оценивали добавляя запахи сорняка,
Но отчего-то твой аромат не совпадал с твоим внешним видом,
Скажу так — это такое, что ты проделал всеобщим ростом» (69, 9-14).
Независимо от всего этого, в строках 13-14, повествующий поэт умудрился мастерски выделить своё обращение к адресату при помощи вводного слова в начале строки 13: «But why thy odour matcheth not thy show, the soyle is this, that thou dost common grow», «Но отчего-то твой аромат не совпадал с твоим внешним видом, скажу так — это такое, что ты проделал всеобщим ростом».