Сонеты 69, 70, 120 Уильям Шекспир, — лит. перевод Свами Ранинанда
Шрифт:
Применительно к данной ситуации, но критики и редакторы нескольких переизданий сонетов оказались в роли «поверхностных наблюдателей», поскольку были ослеплены самовозвеличиванием из-за завышенной самооценки и поэтому не готовы для осознанного понимания сонетов без предварительного построения психологического портрета поэта и драматурга.
По-видимому, современные критики не в состоянии были принять во внимание, что Шекспир являлся высокоинтеллектуальным придворным аристократом, сонеты писались, буквально на ходу «с колена». Критическая недооценка интеллектуальный потенциал поэта и драматурга, особенно как знатока древнегреческой мифологии и последователя философских воззрений Платона. В конечном счёте, из-за правок и
Некоторые из наиболее внимательных критиков и исследователей обратили внимание на изменившиеся черты авторского почерка после сонета 99 в методологии написания сонетов. Например, когда поэт при написании сонетов 100—103 широко использовал классический риторический приём «occupatio», то есть приём, заранее декларирующий предварительные тематики, которые не подлежат обсуждению, либо без пояснения причин возникновения применённого сюжета.
Примечательно, что слишком бросалась в глаза тематическая направленность написания сонетов начиная с 99-го, которые были слишком схожа на тематику ряда фрагментов лирического сборника «Календарь Шепарда» («The Shepherd's Calendar») Эдмунда Спенсера, вышедшего в типографскую печать в 1579 году.
Примечательно, что поэтический сборник «Календарь Шепарда» Эдмунда Спенсера вошёл в известную антологию Джона Боденхэма «Бельведер» (англ. Belvedere), наряду с пьесой «Антоний и Клеопатра» Уильяма Шекспира, а также поэтическим сборником «Аркадия графини Пембрук» Филипа Сидни и стихами Мэри Сидни.
Критик Самуэль Батлер (Samuel Butler) при рассмотрении группы сонетов 97—104, включающей в себя сонеты 100—101 отметил, что они являются исключительно интересной парой сонетов, где повествующий бард, использовал литературный приём «императив» в риторической форме при обращении к персонифицированной Музе от первого лица.
Что эти два сонета, в свою очередь, представляли собой часть группы, состоящей из четырёх сонетов 100—104, в которой бард тщетно пытался переложить вину за своё «творческое молчание» с себя на Музу, оправдывая автора, так: «.... he didn't write anything, and if he writed, it didn't compose properly», «...он не написал ничего а, если и писал, то не сочинял должным образом». (Butler, Samuel (1927). «Shakespeare's Sonnets Reconsidered» (Re-new ed.). London: J. Cape).
В противовес предыдущему оппоненту критик Хизер Даброу (Heather Dubrow) выделила следующее: «...use here of occupatio, that rhetorical method of announcing a topic which one will not discuss and by that announcement already commencing a discussion of it, «..использование там приёма «occupatio» или «prolepsis» — это риторический метод «...предвосхищения, упреждения любого из возможных возражений написанного или сказанного». (Dubrow, Heather (1987). «Captive Victors: Shakespeare's Narrative Poems and Sonnets». Ithaca: Cornell University Press. ISBN 9780801419751).
(Примечание от автора эссе: слово «occupatio», с латинского переводящееся, как «захват» — это риторическая фигура, которая являющаяся классическим литературным приёмом. Взявшим своё начало в древней Греции от зародившейся «риторики», как науки. Приём «occupatio» представлял собой написание стихотворного произведения без декларируемых тематик, которые не нуждались в дополнительных пояснениях причин их возникновения.
«Прокаталепсис» (греч. «предвосхищение», иногда также, как «пролепсис») — риторическая фигура речи, в рамках которой повествующий высказывает возможное возражение на свой тезис или аргументы и сам отвечает на него, тем самым предупреждая возможную критику, ослабляя её
«Пролепсис», «prolepsis» — это категория эпикурейской философии, риторическая фигура речи, употребляемая в следующих трёх значениях:
1. Упоминание будущих событий, действий людей или свойств, которые заранее ожидаемые.
2. Одновременное употребление существительного и заменяющего его местоимения.
3. Предвосхищение повествующим автором ожидаемых возражений и их опровержений в будущем).
В таком случае, очередное предназначение пары сонетов 100—101, следуя замыслу, могло быть предложено автором, в качестве введения, получившего начало в сонетах 63—68, 19, 21 и 105, «...which develops with its «twin ideas of Time the destroyer — Verse the preserver», «...в котором (сонеты) получили развитие вместе с двумя идеями: Времени — разрушителя; Стиха — хранителя». (Stirling, Brents (1960). «A Shakespeare Sonnet Group». PMLA. 75 (4); p. 344).
Критик Стирлинг, дополняя оппонента отметил другую грань отличия тематической направленности в сонетах 100—101, и следующих за ними начиная с 102-го вплоть до 103-го. Возможно, что из более крупной группы сонетов 97—104 из-за устранений несоответствий тематик в некоторых, рядом расположенных, где могла появиться вероятность для создания последовательности двух групп 97—99 и 102—104, как наиболее между собой связанных «the theme of absence and 'return», «темой отсутствия и возвращения». (Stirling, Brents (1960). «A Shakespeare Sonnet Group». PMLA. 75 (4): p. 346).
Тогда, как рассуждая непосредственно об хронологии написания, есть резон напомнить, что значительная часть сонетов 61—103, вероятнее всего была написана в первой половине 1590-х годов, будучи представлена в неизменённом виде в тексте оригинала Quarto 1609 года. Вместе с двумя другими группами, 1-60 («...written mainly in the first half of the 1590s; revised or added to after 1600, perhaps as late as 1608 or 1609», «...написана по большей части в первой половине 1590-х годов; пересмотрена или дополнена после 1600 года, возможно, в конце 1608 или 1609»); а также сонеты 104—126 («...written around or shortly after 1600», «...были написаны около 1600 года или вскоре после того). Они составляют самый большой подраздел известный, как сонеты последовательности «Прекрасная молодёжь», «Fair Youth» (1—126)». (Shakespeare, William (2012). Hammond, Paul (ed.). «Shakespeare's Sonnets: An Original-Spelling Text». Oxford; New York: Oxford University Press; pp. 8—9).
Тем не менее, в сонете 112 читатель мог найти нотки сомнений поэта и драматурга, к примеру, при прочтении строк 13-14. — Confer!
«You are so strongly in my purpose bred
That all the world besides methinks are dead» (112, 13-14).
«Вы так настоятельны в моём предназначении порождённом,
Что весь мир, кроме того, мне кажется омертвелым (Содомом)» (112, 9-14).
Тогда, как в сонете 114, Шекспир в качестве уже признанного драматурга рассуждает об «монаршей чуме», то есть знаках «публичной похвалы» от королевы. Однако, эта похвала обойдётся слишком дорогого из-за появления завистников в сложившейся ситуации, когда Шекспир стал известным драматургом. — Confer!
«Or whether doth my mind being crown'd with you
Drink up the monarch's plague, this flattery?
Or whether shall I say, mine eye saith true,
And that your love taught it this Alchemy?» (114, 1-4).
«Иль будь то, мой разум, будучи увенчан с помощью — вас,
Сполна испивший монаршей чумой — такую лесть (тотчас)?
Либо Я должен был сказать, что мои глаза молвили правду,
И то, что ваша любовь научила ей, этой Алхимии? (по праву)» (114, 1-4).