Современная жрица Изиды
Шрифт:
Я улыбнулся, положилъ свой портъ-сигаръ въ карманъ и заговорилъ о совершенно постороннемъ.
Елена Петровна видимо была взволнована. Черезъ нсколько минутъ я всталъ, сказалъ, что уже поздно, что я долженъ вернуться пораньше домой. Дамы стали просить меня остаться.
— Ну, пожалуйста! — говорила Блаватская, — какихъ-нибудь полчаса: вотъ сейчасъ наши вернутся съ conference'а, мы имъ разскажемъ про феноменъ. Пожалуйста! да ну, не дурите, останьтесь — что вамъ полчаса какихъ-нибудь!
Она взяла изъ рукъ моихъ шляпу и снесла ее на мраморную доску камина. Я ничего не замтилъ особеннаго, но внутренній голосъ ясно сказалъ мн: «портретъ въ шляп».
Дамы были очень взволнованы; г-жа Y. увряла, что видитъ какую-то срую человческую тнь.
— И я тоже вижу тнь, — смясь сказалъ я, — вонъ она сгущается возл камина, у самой моей шляпы!
Я ждалъ, что посл этихъ словъ моихъ Блаватская подойдетъ къ камину и я ужь пожалуй не найду въ шляп портрета. Она даже и приподнялась-было, но снова погрузилась въ свое кресло.
Скоро раздался звонокъ, теософы вернулись съ conference'а. Дамы стали оживленно разсказывать Олкотту, Могини и Китли о только-что происшедшемъ феномен, требовали моего подтвержденія, и я, конечно, подтвердилъ, что все было именно такъ какъ он разсказывали.
— Могу я теперь удалиться? — спросилъ я Елену Петровну.
— Можете.
Я подошелъ къ камину, взялъ шляпу и, разумется, маленькій овальный портретикъ, тотъ самый, который появился въ медальон Блаватской, а потомъ исчезъ изъ него, былъ въ ней. Я не могъ удержаться отъ смха.
— Индусъ-фанатикъ преодоллъ свое отвращеніе къ европейцу! — сказалъ я. — Елена Петровна, получите вашъ портретъ.
— Онъ уже теперь не мой, — отвтила она, — оставьте его себ на память, если хотите, а не хотите — такъ бросьте.
— Очень вамъ благодаренъ, — я оставлю его на память.
На слдующее утро я опять долженъ былъ хать въ квартиру Блаватской, чтобы подвергнуть себя обычнымъ магнетическимъ пассамъ полковника. Мн очень любопытно было взглянуть на Елену Петровну при свт дня, посл вчерашняго феномена.
Я нашелъ всхъ трехъ дамъ нсколько смущенными, тмъ не мене сейчасъ же, конечно, заговорили о феномен.
— Не убдительно? — спрашивала Блаватская.
— Не убдительно, — сказалъ я.
— Чего же вамъ, наконецъ, нужно? Или вы думаете, что это я сфокусничала?
— Я ровно ничего не думаю, я только просто не убжденъ, а для убжденія надо было такъ мало! Да и теперь еще очень легко все исправить; вдь вы сказали, что тотъ, кто произвелъ феноменъ, не могъ положить портрета въ портъ-сигаръ только потому, что я держалъ портъ-сигаръ въ рук?
— Да.
— А въ шляпу, которую я ношу, онъ все же положилъ?
— Это совсмъ другое.
— Такъ вотъ я и предлагаю слдующее: вашъ портретъ находится теперь въ моемъ бюро; вернувшись сегодня отъ васъ, я его снесу въ садъ и закопаю въ землю, — если мудрый индусъ могъ приблизиться къ моей шляп, то въ моемъ саду онъ легко можетъ, конечно, вырыть портретъ и взять его. Я буду ждать дв недли: если черезъ дв недли раскопаю землю и не найду портрета, — феноменъ для меня будетъ такъ же убдителенъ, какъ еслибы портретъ былъ положенъ въ мой портъ-сигаръ.
— Хорошо, я постараюсь, — унылымъ голосомъ произнесла Елена Петровна.
Но это уныніе было мгновенно; она тотчасъ же разсердилась и уже не въ состояніи была себя сдержать: вся ея мудрость исчезла. Теперь она проявляла вс признаки раздражительной дамы, которой не удалось устроить то, чего она желала, и которая, къ тому же, попалась въ просакъ.
— Ну и что жъ, вы объ этомъ феномен
— Сейчасъ никакъ не могу, но въ то же мгновеніе, какъ я убждусь, что портретъ исчезъ изъ моего сада, я напишу, и не только напишу, а и буду кричать объ этомъ феномен сколько хватитъ моего голоса.
— Такъ знаете ли что! — воскликнула, вся багровя, Елена Петровна, — напишите, что я фокусница и обманщица! Напишите, что вы убдились въ этомъ! Изобразите меня во всемъ вид, со всми онёрами, сдлайте одолженіе, пожалуйста!..
По счастію, въ комнату вошелъ Олкоттъ и попросилъ меня послдовать за собою для магнетическаго сеанса, — иначе я не знаю, чмъ бы кончилось мое объясненіе съ Еленой Петровной.
Однако посл сеанса г-жа X. и г-жа Y. все же, очевидно по порученію Блаватской, всячески убждали меня послать въ Россію корреспонденцію объ этомъ феномен. Я наотрзъ отказался, и он замолчали.
Вообще объ этомъ феномен, гораздо боле интересномъ, чмъ многіе изъ тхъ, о которыхъ прокричали теософы въ своихъ брошюрахъ и книжкахъ, насколько я знаю, нигд не говорится — его замолчали въ Париж и въ Лондон. Не замолчала его однако г-жа Желиховская и въ одномъ изъ ея фельетоновъ, о которыхъ я говорилъ выше, попавшихся мн долгое время спустя, я нашелъ его описаніе. Но каково же было мое изумленіе, когда я узналъ изъ этого фельетона, будто видлъ въ тотъ вечеръ какое-то огненное явленіе, «какъ бы огненный шаръ, овальной формы, какъ лучезарное, голубовато-огненное яйцо» («Одесскій Встникъ» 1884 г. № 123, статья: «Е. П. Блаватская и теософисты»). Я видлъ овальный медальонъ Елены Петровны, сначала съ однимъ, потомъ съ двумя, а затмъ опять съ однимъ портретомъ, я видлъ и даже увезъ съ собою овальный портретикъ, появившійся въ медальон, потомъ оказавшійся въ моей шляп и подаренный мн Еленой Петровной, нарисованный на кости, съ наклееннымъ на него стекломъ. Наконецъ, на заявленіе г-жи Y., что она видитъ какую-то срую человческую фигуру, я, смясь и тономъ, въ значеніи котораго довольно трудно было ошибиться, сказалъ, что вижу тоже «тнь, сгущающуюся у моей шляпы». Но, хоть и легко было увидть «небо съ овчинку» въ такой компаніи, я тогда никакого «овальнаго шара» (!!?), даже еслибъ подобную непостижимую форму предмета и можно было постигнуть, не видалъ, ни о какомъ огненномъ яйц не говорилъ моимъ собесдницамъ, и это яйцо-овальный шаръ — всецло произведеніе творческой фантазіи г-жи Желиховской.
Вернувшись домой, я, для очищенія совсти, вырылъ въ саду ямку и закопалъ въ нее портретъ. Черезъ дв недли я раскопалъ это, замченное мною, мстечко и — нашелъ портретъ, конечно, въ полной сохранности. Скажу даже больше, въ теченіе этого времени, этихъ двухъ недль, Елена Петровна была у меня въ саду, я нарочно провелъ ее по тому мсту, гд былъ зарытъ портретъ, но даже и ея присутствіе не помогло ея невидимому спутнику исполнить задачу, успшное выполненіе которой вроятно сдлало бы меня фанатическимъ проповдникомъ феноменовъ «посланницы махатмъ» [8] .
8
Недавно, въ бумагахъ и письмахъ, относящихся къ тому времени, я нашелъ этотъ портретикъ Е. П. Блаватской и, полагая, что онъ можетъ быть пріятнымъ «сувениромъ» для сестры покойной, переслалъ его г-ж Желиховской черезъ общаго нашего знакомаго А. А. Б-ва.