Союз Тигра и Дракона
Шрифт:
Его сынки, становясь младенцами, пока лежали только на спинках, но, решив погулять, щелчком обращались в лисят и уже пытались встать на пока ещё слабые лапки, после чего начинали, пошатываясь, бегать по перине и обнюхивали друг друга. При этом малышка Лисю уже проявляла характер, следила за братцами и, случись одному из них подойти к краю перины, тут же лапкой водворяла его обратно в безопасное место.
Отоспавшись и отдохнув, Сюаньжень и Шэн отправились на службу, где неожиданно для себя застали не только Лао Женьцы и Сю Баня, допрашивавших задержанную преступницу Сяо Лян, но и принца Ли Цзяня и префекта Ши Луна. Сюаньжень, считавший дело законченным, понимал, что префект просто горит жаждой мести, но что делает тут
Девица, хоть уже ни не одержимая злым духом и не понимавшая, как очутилась за решёткой, в ответ достаточно злобно прошипела, что его счастье, что её поймали раньше, чем она добралась до судей, не то она прибила бы их точно так же, как и выбранных ими «красавиц»!
Принц побледнел, как небесное облака, а Сюаньжень, усмехаясь, загремел в углу чайником, подумав, что принц остался должен его супруге Сюли за спасение своей жизни.
Глава 60
«Дуй». ? Радость
Чтобы наслаждаться достигнутым,
не нужны чужие советы
Следующие месяцы задали Ван Шэну почти неразрешимую загадку. Он смотрел на дружка Сюаньженя и искренне недоумевал. Что с ним случилось? Тот просто лучился радостью, был сговорчив и благодушен, как истинный бодхисатва. Казалось, ничего не может вывести его из себя и поколебать его безмерное беззлобие.
Между тем пришла осень и заметно похолодало. И то ли потому что преступники тоже были людьми и предпочитали проводить холодное время года в тепле, то ли еще по какой причине, но количество преступлений заметно снизилось.
В тот день Ван Шэн утром в магистрате читал список недавних происшествий. От бесконечных ливней в квартале Синдао, где раньше жила принцесса Тайпин, обрушилась стена. В местной гостинице умер чиновник, ожидавший приема у императора. Убили министра Хуна, когда тот в предрассветный час проходил через восточные ворота. Убийцы, совершив преступление, спрятались в бамбуковой роще одной из местных усадеб, но были пойманы городскими стражниками. Продавец масла, несущий на спине бочонок, ночью отказался уступить дорогу чиновнику. Свита чиновника ударила его по голове, отчего торговец лишился чувств. Владелец усадьбы Яньфу в Западном районе перезахоронил останки давно умершего генерала, а на вопрос, почему он это сделал, ответил, что могила располагалась слишком близко к отхожему месту усадьбы. Был отпущен.
— Опять ничего интересного? — Сюаньжень разлил по чашкам чай и впился зубами в мякоть сочной хурмы.
— Мелочь всякая, — кивнул Ван Шэн.
— Ну и прекрасно.
Ван Шэн усмехнулся. Да что с ним такое? В последние месяцы таким был ответ Сюаньженя абсолютно на всё услышанное. На Восточном рынке ограбили склад возле Скобяного переулка? Ну и прекрасно. Сейчас поймаем вора. Сгорела лавка сладостей? Ну и прекрасно. Сладости только зубы портят. Продавец музыкальных инструментов из ревности ударил по голове приказчика? Ну и прекрасно, надеюсь, голова уцелела.
В буддийском храме на северо-западе Чанъани, рядом с несторианской церковью, люди стали видеть бесов? Ну и прекрасно. Сюаньжень отправился в храм, внюхался в состав благовоний для воскурений из Гуанчжоу, тут же унюхал в составе полтора ляна дерева алоэ, пять лянов сандалового дерева, один лян стиракса, один
В квартале Убэнь, где располагались главные школы столицы, была и императорская библиотека, состоящая из двухсот тысяч свитков, причём большую часть составляли копии очень редких книг. В копировании книг из частных библиотек использовалась лучшая сычуаньская бумага из конопли и была принята усовершенствованная система классификации книг по четырём разделам. Для обозначения раздела употребляли цветные ярлыки из слоновой кости. И тридцать самых дорогих свитков были украдены, и это притом что библиотека строго охранялась, а писцов на выходе обыскивали. Ну и прекрасно… Сюаньжень считанные минуты нашел воришку, разыскал свитки и тут же забыл об этом деле.
На самом деле Сюаньжень был занят своими детишками, которые уже не превращались поминутно в лисят, но чинно лежали в люльках, как настоящие младенцы. Впрочем, лисий нрав всё равно вылезал: когда на внутреннюю веранду случайно забрёл петух Сяо Цин, малыши мгновенно обернулись лисами и пытались наброситься на него, и не появись вовремя Сюли и не спаси своего любимого петуха, не видать бы Сяо Цину следующего рассвета.
Нюх у лисят был острым: Сюаньжень понял это, когда держал на руках малыша Сюаньсю. С кухни потянуло курятиной, и малыш тут же поднял носик и принюхался к воздуху, — куда быстрее папаши.
… Однако череда спокойных дней закончилась в конце девятой луны, и их всех вызвали к Сю Баню. И на этот раз дело оказалось совсем не простым. Был отравлен главный фармацевт империи — Тай Мин, причем погиб он у постели прихворнувшего императора, за час до этого выйдя из императорского сада!
Все знали, что под императорские сады в столице была отведена большая территория, где выращивали целебные травы. Лекарственный сад наследника престола располагался в северо-западном районе столицы. Им руководил наставник, подчинявшийся начальнику Ведомства лекарей, а остальные четыре «наставника» были специалистами, отвечавшими за общее лечение, иглоукалывание, массаж и заклинания.
Наставнику, ответственному за лекарства, придавалось в помощь множество учеников. Молодые люди от шестнадцати до двадцати лет изучали здесь теорию инь-ян в приложении к лекарствам, географическое распределение лекарственных растений, правильное время их сбора, свойства различных частей растений, учились различать ядовитые и неядовитые травы, способы хранения трав и учились готовить лекарства.
Растения из этих садов, когда в этом была необходимость, отправлялись во дворец, их передавали двум лицам, стоявшим во главе придворной аптеки. Эти старшие фармацевты несли ответственность за диагнозы, назначения и приготовление целительных составов. Лекарства смешивались в соответствии с точно определёнными правилами: каждое лекарство должно было содержать одно «высшее» снадобье, царственное и небесное, — для продления жизни, три «средних» снадобья, сановных и человеческих,— для укрепления организма и девять «низших» снадобий, подчинённых и земных, — для исцеления болезни.
Сверх того, императорские фармацевты должны были учитывать вкусовые качества составных частей лекарства, их влияние на пять органов тела и решать, что при заболеваниях желудка и диафрагмы царственному пациенту следовало сперва поесть, а затем принимать лекарство, тогда как при болезнях сердца и живота надлежало прежде принимать лекарство и только потом есть.
Составление смеси происходило в недреманном присутствии высших советников государства и начальника дворцовой стражи, а полученное в итоге вещество должны были отведать главный фармацевт, главный постельничий и наследник престола. Только после этого лекарство попадало к постели больного императора.