Столичный доктор. Том VII
Шрифт:
Мы мчались по узким улочкам Харбина. Фонари мелькали мимо, как звёзды в ночном небе. Мои сапоги скользили по обледенелому камню мостовой, но я не отставал. Азиат, юркий как змея, петлял между домами, нырял в проулки, но оторваться от меня не смог.
Внезапно он забежал в тупик — узкий переулок, заканчивающийся глухой стеной. Но вместо того, чтобы остановиться, мой противник начал карабкаться вверх с ловкостью горного козла. Стена высокая и глухая, наверное, склад какой-то. Уйдет ведь, Глеб Егорыч!
Вошел в боевой транс
Синоби обернулся, глаза сверкнули в свете луны. Началась схватка. Его движения быстрые и точные, мы кружимся в смертельном танце, каждый удар и блок имеет свою логику и развитие. В итоге установилось равновесие: я выигрываю в скорости, а он — в опыте.
Наконец удалось поймать азиата на противоходе, захватить правый рукав. Закрутил противника, взял локоть на излом. И сразу, не останавливаясь и не предлагая сдаться, сломал руку. Тут же попытался сделать подножку и повалить вражину на землю. Куда там! Тот ушел ловким прыжком. Похоже, финал истории — в переулке уже раздаются крики и свистки полицейских. Прибыла кавалерия из-за холмов, наконец-то. Хотя сколько тут времени прошло? Хорошо, помощники направление не потеряли. Расслабился я, не заметил, как в левой руке азиата появился короткий кинжал. Он попытался нанести удар, но я блокировал запястье, ответил прямым ударом ноги. В этот момент я увидел в его глазах не страх, а решимость. Одним быстрым движением он воткнул клинок себе в горло и меня обдало кровью.
Моё сердце колотится в груди. Я стою над телом, понимая, что столкнулся с настоящим мастером ниндзюцу. Этот синоби пришёл убить меня не просто так — за его спиной стоит нечто большее. Но об этом я подумаю позже. Сейчас нужно привести мысли в порядок и вернуться к реальности. Черт, дыхалка сбилась под конец. Надо подышать поглубже, восстановить.
Холодный ветер лезет под шинель. Снег продолжает падать, скрывая следы этой странной схватки.
Кровь злодея растекалась всё шире, словно чернильная клякса на белом листе. Я стоял над телом, пытаясь вдохнуть полной грудью, но холодный воздух все жёг и жёг лёгкие. В переулке застучали сапоги.
— Ваше сиятельство! — прогремел знакомый голос.
Штабс-ротмистр Любин ворвался в тупик, как медведь в берлогу. На лице застыла гримаса ужаса. За жандармом — десяток солдат с винтовками наизготовку.
— Ранены?! — выпалил он, сжимая в руке наган.
— Целее вас, — процедил я, вытирая ладонью кровь с подбородка… — Этот мертвец опаснее вашего патруля. Смотрите.
Любин махнул солдатам. Те окружили тело, тыкая штыками в ватник, будто в дохлую рыбу. Штаб-ротмистр присел на корточки, сдёрнул с синоби шапку. Из-под неё высыпалась
— Не китайская, а японская, — жандарм вопросительно на меня посмотрел. — Ваше сиятельство, разрешите…
Я кивнул.
Он начал обыск с профессиональной хваткой: порвал подкладку на груди — оттуда выпали свёрнутые в трубочки бумаги с столбцами иероглифов и какими-то линиями. Из-за пояса вытащил чёрные звёздочки с заточенными краями.
— Сюрикены, — пробормотал я.
Штабс-ротмистр выпрямился, держа в руках узкий кинжал без гарды — кусок голой смерти.
Любин сглотнул, переминаясь с ноги на ногу. Знаю его — карьерист, но не трус. Ему сорок, но выглядит на пятьдесят: Квантун, холера, пара восстаний.
— Виноват, ваше сиятельство, — начал он, — но как он просочился? Весь Харбин под колпаком у жандармерии…
— Потому что ваш «колпак» дырявее решета! — рявкнул я, внезапно ощутив всю ярость пережитого. Солдаты вздрогнули. — Вы ищете бомбистов да картёжников, а под носом ниндзя ползают!
— Где?! Что с Наместником? Адамов! Почему оцепление не выставил?
О, начальство прибыло. На всякий случай по дороге добавляет тонуса подчиненным. С местным шефом я не встречался еще. А надо бы.
— Ваше сиятельство, разрешите представиться, ротмистр Гавриленко! — вытянулся передо мной долговязый усач ростом под метр девяносто. — Возглавляю городское управление жандармерии! Прошу прощения за данный инцидент! Наша вина, недоглядели! Полковник Игнатов, глава Харбинского железнодорожного участка, извещен.
А ведь не для порядку извинения приносит, даже в тусклом свете видно — смущен головотяпством подчиненных. Хотя, если здраво рассуждать, что могли жандармы сделать против подготовленного убийцы? Сложиться штабелем на пути, чтобы загородить моё тело?
— Очень хорошо, ротмистр, что вы уже на месте. Вот ваш коллега, штабс-ротмистр Любин, введет вас в курс дела. Со своей стороны порекомендовал бы обратить пристальное внимание на возможных пособников негодяя.
Жандарм достал из кармана платок и подал мне.
— Ваше сиятельство, у вас кровь на лице. Здесь и здесь, — показал он на себе.
— Что? — я посмотрел на сжатые в кулаки кисти. Кровь уже начала высыхать. Но хоть немного оттереть с лица и рук. — Благодарю, ротмистр. Продолжим.
Гавриленко молча кивал. Даже если я сейчас прописные истины говорить буду, его дело — со всем соглашаться. А план мероприятий он составит согласно профессиональным требованиям.
— Думаю, сейчас надо срочно перекрыть выезды из города. Провести облаву в районах компактного проживания азиатов. Да, крупную рыбу мы так не поймаем, но и бездействовать нельзя. Далее…
Я замолчал, заметив, как жандарм переводит взгляд с меня на японца. В голове всплыли детали: как лакей-китаец подавал чай, слишком низко кланяясь; как на почте старик в шляпе-котелке долго переписывал телеграмму…