Странное наследство
Шрифт:
– Мисс Гибсон! Вы, наверное, не в курсе того, что прошли слухи, будто в Райфле и Форт Моргане началась эпидемия брюшного тифа? Поэтому прохожие и опасаются каждого приезжего! Никто не знает, что вы не из Райфла или Форта Морган…
– Что?!
– Оливия показалось, что под ногами качнулась земля. Девушку буквально сразило это известие. Она с ужасом смотрела на шерифа своими испуганными синими глазами. Возможно, Берни Дуглас подхватил заразу и уже скончался в невыносимых муках? Он так неосторожен… Мог напиться сырой воды из реки или колодца… Ее
– Простите, сэр Хиддингс… Надеюсь, до скорой встречи.
– Оливия рванулась по улице, совершенно не задумываясь, куда направляется.
Ноги сами привели ее прямо к дверям почты. Оказавшись в помещении, Оливия подошла к окошку выдачи письменной корреспонденции. Она была взвинчена и сильно нервничала.
– Добрый день, мэм. Слушаю вас, - навстречу ей привстал и поклонился приветливый молодой человек в форме почтового служащего.
– Мисс. Мисс Оливия Гибсон. Добрый день! Скажите, пожалуйста, нет ли письма на ранчо <Клин Крик> на мое имя?
– Не только письмо, мисс Гибсон, но и денежный перевод. Распишитесь, пожалуйста!
– молодой человек заметил ее озабоченность.
– Такая прелестная мисс чем-то огорчена?
– О, нет! Все в порядке.
– Оливия улыбалась через силу.
На душе было тяжело от услышанного от шерифа известия. Первая мысль, посетившая ее, назойливо кружилась в сознании: ей необходимо пробираться в Райфл. Она обязательно найдет Берни. Главное, чтобы он был жив.
– Скажите, а почта из Райфла и Форт Моргана поступает?
– Поступает, мэм! Но через почту болезнь не передается, не бойтесь, - служащий с плохо скрываемым восхищением рассматривал ее необычный костюм.
– Вы так милы, мэм!
– Мисс!
– снова терпеливо и сдержанно поправила служащего Оливия.
– Я понимаю, что вы очень молоды, мисс Гибсон, но вы столь хороши и серьезны! Язык не поворачивается называть вас <мисс>. Мне кажется, что вы все-таки замужем, мисс.
– Я не замужем, и этот вопрос я не стану обсуждать с вами. Простите. Я пришла только затем, чтобы узнать, нет ли письма на мое имя.
– Пожалуйста, мисс Гибсон. Вот письмо и перевод на пятьсот долларов… Вам удивительно идет этот наряд!
– он снова игриво улыбался ей, в ответ Оливия недовольно нахмурилась.
Принимая конверт и деньги, она долго всматривалась в почерк, которым были надписаны ее адрес и имя. Письмо оказалось от отца. У него был обычный спокойный мужской почерк, но внутренний голос подсказывал Оливии, что отец прислал деньги и написал письмо, потому что с ним приключилось новое несчастье. Однако она не должна выказывать свою тревогу на людях. Не нервничать! Не спешить! Главное, изо всех сил держать себя в руках. Что-то случилось и у отца, если он прислал столь большое письмо. Конверт, кажется, прожигает ей ладони.
Оливия возвращается к городской коновязи. Лили приветливо тянет к ней морду, обнюхивает шляпку. Проходя мимо рынка, девушка купила
– Погоди, Лили! Погоди… Поехали домой.
Вскочив в седло, Оливия направляет лошадь в сторону ранчо и вспоминает, как совсем недавно они удирали от Фрэнка и Сэмюэля. Тогда домой ее гнал испуг, а теперь ее ведут дурные предчувствия. Господь Милосердный, она рада хотя бы тому, что отец самостоятельно написал письмо. Значит, он жив и совершенно здоров.
– Помнишь, Лили, как мы с тобой удирали по этой дороге от Сэма и Фрэнки?!
– Оливия попыталась шутить, но шутка не получилась, а только усилила тревожное состояние. Всегда что-то сжималось у нее в животе на уровне желудка, когда ее ожидали впереди печальные события.
Сегодня за ней никто не гонится, и это уже хорошо. Подковы на всех четырех копытах Лили тоже в порядке. А душу все равно гложет самый настоящий ужас. Ей кажется, что этот ужас сочится в воздух через плотную бумагу конверта! Какой новый удар приготовила ей судьба? Может быть, с нее уже хватит? Что еще должна узнать она сегодня, что за черная весть в конверте?
Доехав до железной кованой арки с надписью ранчо <Клин Крик>, Оливия спешивается напротив скалы, с которой недавно отстреливалась от Сэма. Присаживается на сухой придорожный валун, разрывает конверт и осторожно вынимает сложенные вдвое листы почтовой бумаги с лиловым вензелем в левом углу.
<Добрый день, моя маленькая козявочка! Доченька моя, Олли!> - буквы расползаются по листку, точно букашки и козявки. Оливия улыбается и осторожно пальцами стряхивает слезинки умиления, выступившие на глазах. Отец так любит ее! Оливия снова принимается за чтение отцовского письма. Лили переступает рядом, тянется к траве на обочине дороги, звенит уздечкой.
<… Помнишь, моя милая, что в июне все время шли дожди? Помнишь, что ливень не стихал целых три дня?! Тогда во многих горных местностях Юты с крутых склонов сошли оползни. Такой оползень случился ночью неподалеку от <Убежища пумы>. Он снес наше недостроенное семейное гнездышко и похоронил под слоем грязи все мои надежды на будущее рядом с тобой! Я снова все потерял и должен опять начинать жизнь с нуля. Сегодня я отправил тебе немного денег в Смоки-Хилл и свое письмо, полное горя.
Когда-то я мечтал поселить тебя рядом с собой. Мы жили бы под одной просторной крышей! Ты бы вышла замуж за достойного человека. У вас появились бы дети, для которых я любовно строил комнатки на втором этаже моего дома, нашего дома! Но теперь на месте дома пустошь. А обломки золотистых сосновых бревен и куски отделки погребены в пропасти под слоем грязи вместе с моими несбывшимися надеждами.
Я отправляюсь в Виргинию, чтобы попытаться заработать денег на новый дом. Не теряй надежды и жди от меня вестей! Надеюсь, добрых и очень добрых! Твой отец, твой любящий отец Фрэнк Смитт>.