Странное наследство
Шрифт:
– Сестра Мэри, ты слишком подвержена страстям человеческим. И несдержанна! Молись, ибо Господь испытывает тебя…
– Мэган! Ты здесь?! Не верю своим глазам!
– Оливия была рада увидеть знакомое лицо.
– Сестра Мэри, - поправила монашенка.
– Я приняла постриг.
– А твой муж Сэмми?
– Сэмми скончался две недели назад, как и его друг Фрэнк. Я пришла молиться за спасение их и своей грешной души… Берни Дуглас, похоже, тоже заболел и лежит где-нибудь среди этих несчастных в городе!
– Я хочу найти
– Оливия была в отчаянии.
– И… если Берни Дуглас умер и похоронен, мне тоже незачем жить в миру!
– Пропустите повозки! Накормите животных!
– неожиданно смилостивилась настоятельница.
– Отведите сестре келью.
– Со мной корова Дейзи, - залопотала обрадованная Оливия.
– Она дает много жирного молока, матушка Энджел!
Девушка была так обрадована и взволнована стечением обстоятельств, что готова была даже пожертвовать Дейзи монастырю, лишь бы ее провели в город.
– Зверь, слушайся сестер, дорогой! Они помогут нам.
Пес послушно затрусил следом за фургонами на задний двор монастыря, приветливо махая хвостом.
Мэган разбудила Оливию очень рано, когда в окнах кельи еще стояла лиловая предрассветная темень.
– Что?..
Оливия не сразу сообразила, где она теперь находится. Постель была невыносимо жесткой, а одеяло - тонким и колючим. Оливия даже немного озябла ночью, так как каменные постройки, похоже, и зимой отапливались довольно скромно.
– В пять часов мы встаем на молитву!
– Мэган, вернее сестра Мэри, протянула Оливии черное монашеское платье с обычной веревкой вместо пояса и черную косынку с белой каймой вокруг лица.
– Скорее одевайся, если хочешь быстро попасть в город. После молитвы - завтрак и работа.
– Куда идти?
– Оливия вцепилась в руку монашенки.
– Сестра Мэри, не бросай меня здесь одну, пожалуйста! Я здесь ничего не знаю.
– Оливия, неужели ты думаешь, что я брошу тебя на произвол судьбы? Успокойся, Господь милостив и поможет тебе, ибо уверуете, и по вере воздастся вам.
По крутой лестнице они спустились на первый этаж и вошли в комнату с большим столом посередине, окруженным деревянными табуретками.
– Это наша трапезная, - сообщила Мэган, подталкивая Оливию вперед.
Сестер в монастыре оказалось не слишком много, около двух десятков. Во главе стола стояла матушка-настоятельница Энджел. Перед ней лежал раскрытый Розарий, в руках она перебирала четки с распятием.
– Воспоем, сестры, славу Святой Деве Марии. Как мы делаем это обыкновенно перед завтраком.
Не зная слов этой короткой молитвы, Оливия лишь неуверенно подпевала, совершая привычное крестное знамение. Однако матушка-настоятельница благожелательно прислушивалась к ее мелодичному голосу. Когда молитва была пропета положенное
– Дитя мое, Оливия, у тебя замечательный голос и отличный слух. Ты была бы хорошим пополнением в нашем монастырском хоре.
После молитвы все дружно подняли кружки. Кофе был горячим, но, как отметила Оливия, какого-то странного отвратительного вкуса, хотя и немного смягченного молоком. Оливия отпила крохотный глоток и покосилась на Мэган:
– Что это за гадость мне налили в кружку, Мэгги? Я не отравлюсь?
– За столом не принято разговаривать, сестра!
– настоятельница заметила ее недовольную гримасу.
– Желудевый напиток всегда в первый день монастырской жизни кажется невкусным, но уже сегодня вечером он покажется тебе райским нектаром!
Сестры, низко наклонившись к столу, с видимым аппетитом поглощали лепешки, запивая их большими глотками напитка, и, по всей видимости, не испытывали отвращения к желудевому кофе.
Кое-как одолев кружку жидкости, Оливия еще жевала кусок лепешки, когда сестры снова встали на молитву. Девушка проглотила недоеденный кусок и вскочила вслед за остальными, испуганно уставившись на настоятельницу.
– Сестра Мэри, поручаю тебе ввести в курс дела нашу новую послушницу.
Все быстро расходились из трапезной. Остались только две пожилые женщины и Мэган с Оливией.
– Ты будешь сегодня работать со мной, - Мэган взяла Оливию за руку.
– Настоятельница вроде бы благоволит к тебе. Пожалуйста, Оливия, не разочаровывай ее. Не спеши со своим делом!
– В каком смысле? Я же не собираюсь здесь оставаться навсегда, чтобы стать Господней невестой!
– Оливия готова была разрыдаться. Она хотела в город. Она должна найти Берни Дугласа.
– Мэган, а ты видела Берни?
– Нет, но я слышала о нем. Говорят, он упал, подъехала санитарная повозка, его подняли и уложили в нее… - затем сестра Мэри тронула потрясенную Оливию за плечо.
– Нам нельзя бездельничать, Олли. Сегодня мы будем гладить белье. Мы должны работать, детка. У нас с тобой пока еще самый легкий урок, он называется послушанием. Если ты его не выдержишь, то настоятельница откажет тебе в помощи. Пользуйся ее расположением к себе. Не перегни палку!.. Матушка Энджел не любит слишком строптивых девушек.
– Что ты имеешь в виду?
– Оливия была в замешательстве.
– Пошли работать!
– недовольная Мэган еле сдерживалась.
– Спасибо скажи, что рядом я и хорошо знаю твой характер… Отсюда невозможно сбежать, Оливия, но тебя отпустят в любом случае.
Оливия ощущала себя сломленной и раздавленной. Она поплелась следом за Мэган, путаясь в подоле тяжелого одеяния. Слезы отчаяния готовы были покатиться по щекам. Девушка из последних сил стиснула зубы, чтобы не зарыдать в голос. Она не предполагала, что все сложится так непросто.