Странное наследство
Шрифт:
Оливия попыталась подняться с камня. Поправить уздечку на Лили, чтобы забраться в седло… Ноги у нее подкашивались от боли за отца, руки дрожали, из глаз невольно катились и катились горячие слезы. Бедный, бедный папочка! Столько труда унесла в пропасть стихия! Он теперь совершенно одинок и несчастен. И уже далеко не молод. Оливия отлично знает, что такое одиночество и безнадежность! Господь Милосердный и Справедливый, за что ты так наказал его? Свои грехи отец давно искупил - он получил свое наказание и отбыл в заключении пять долгих лет!..
Оливия плакала, стоя на дороге возле поворота на ранчо, обняв за шею добрую
Зверь терпеливо ожидал хозяйку на крыльце дома. Увидев скачущую Лили, он рванулся навстречу, запрыгал вокруг, радостно повизгивая и виляя хвостом.
– На днях, Зверь, мы с тобой отправимся в Райфл!
– сообщила Оливия псу свое решение, она уже привыкла все время беседовать со Зверем, делиться с ним новостями и впечатлениями.
– Поедем в двух фургонах. Возможно, придется привезти на ранчо тяжело больного человека. А во втором фургоне с нами поедет Дейзи. Ее ведь необходимо доить каждый день два раза. Понимаешь, Зверь?
Оливия внимательно пересмотрела все платья, присланные отцом. Они оказались слишком нарядными для такой поездки. Но Оливия решила больше не переодеваться в мужскую одежду. Она поедет под надежной охраной Зверя и обязательно вооружится карабином.
Самым трудным оказалось запрячь коней в повозки. Спайк был послушен, зато Блэк долго куражился над ней, не желая вставать между оглоблями. Ей помог Зверь. Он внезапно подскочил к Блэку и звонко клацнул зубами возле самой морды. Конь попятился и оказался именно там, где нужно.
Оливия покинула дом на ранчо и отправилась в путь на двух повозках. В первой, запряженной Блэком, ехала она. Следом тащился фургон Спайка, приспособленный для перевозки скота; в нем, смирившись с судьбой и лишь тяжело вздыхая, покорно жевала траву Дейзи. Проехав под кованой аркой, Оливия выбралась из фургона и закрыла железные ворота, словно отрезая себя от прежней жизни. Нет, она, конечно, собиралась вернуться на ранчо, но только не одна, а с любимым человеком.
Глава 14
Три дня прошли в дороге, точно в каком-то нереальном сне. Оливия опомнилась лишь, когда начался длинный пологий подъем на Дасти-Саммит. Справа от вершины располагалась городская мусорная свалка. В детстве Оливия не раз убегала сюда от бабушки поиграть с соседскими сорванцами. С другой стороны начинался такой же пологий спуск в просторную долину реки Колорадо. Эти места знакомы ей с детства, и если через пост ее не пропустят в Райфл, она самостоятельно найдет возможность проникнуть в город вместе с фургонами.
Оливия остановила повозки посреди дороги. Движения все равно не было. Никто не ехал в Райфл, никто не выезжал из него. Город лежал перед ней весь на виду. Ночью она еще никогда его не видела со стороны. Тускло светились окна в домах. Мерно и тревожно звонили колокола на методистской церкви и колокольне католического монастыря. Во дворе женского монастыря, расположенного за городской чертой, горел костер. В ночной тишине слышался треск горящих сучьев и возносилось к небу церковное пение. Похоже, в городе каждый день умирают люди!.. Оливия содрогнулась. Казалось, смерть поджидает свои жертвы в каждом темном углу, на каждом перекрестке.
Здесь,
Большой костер горел на площади у въезда в город. Громко перекликались постовые. Оливия поняла, что въезд в город действительно перекрыт. Ее не пропустят ни за что! Она развернула фургоны. Они медленно поползли по дороге назад. Морщась от смрада, исходящего от собранного в городе мусора, Оливия направила лошадей на объездную дорогу вокруг свалки. Зверь молчаливо и покорно трусил рядом с фургоном, верно исполняя порученное ему Рони Уолкоттом дело.
Оливия решила, что прежде всего попытается обратиться за помощью в обитель. Узкая дорога вскоре привела ее к воротам монастыря сестер урсулинок. Оливия постучала кольцом в прочную дубовую плаху. Тотчас же распахнулось форточка на уровне лица. Привратница в черной одежде выглянула в окошечко.
– Добрый вечер, сестра!
– Оливия смущенно и растерянно сжимала руки, переминалась в волнении с ноги на ногу.
– Я ищу помощи и защиты у Господа, сестра.
– Я только послушница, мисс. В такое ужасное время многие христиане ищут помощи у Господа нашего Иисуса Христа, мисс…
– Мисс Оливия Гибсон, - назвалась Оливия.
– Вы не одна? С целым обозом!.. Подождите немного, мисс Оливия Гибсон.
Прошло несколько томительных минут. Наконец боковая калитка распахнулась, и Оливию пропустили внутрь. Ее встретила женщина строгого облика, одетая, как и положено католической монашенке, во все черное. Девушка сложила ладони и покорно склонила голову:
– Матушка настоятельница, благословите и выслушайте меня, прошу именем Господа.
– Слушаю, дитя мое.
– Меня зовут Оливия Гибсон, матушка-настоятельница.
– Матушка Энджел, - тихо подсказала послушница.
– Моя бабушка Абигейл Гибсон когда-то работала у доктора сэра Гэбриэла Пойнсетта экономкой и кухаркой. Весной она умерла, оставив меня на попечение мистера Бернарда Дугласа. Он купил для меня ранчо неподалеку от Смоки-Хилл. Угнал табун почти пять недель назад в Райфл. Обещал вернуться через две недели. Но пошла уже шестая неделя, а от него я не получила и весточки.
– Возможно, он оставил вас навсегда, дитя мое. Надо быть готовой ко всему, - матушка Энджел держалась бесстрастно и казалась совершенно бесчувственной.
– Страсти человеческие - дьяволово искушение, дочь моя! А вы красивы, молоды, искренни и очень доверчивы… Неужели вы все еще любите его, дитя?
– Любовь - дар Господень, матушка Энджел! И мистер Дуглас очень любит мисс Оливию. Он собирался жениться на Оливии, их обручение состоялось в присутствии многих людей. Он не мог бросить ее!
– голос сестры, сопровождавшей настоятельницу, показался Оливии знакомым. Она попыталась вглядеться в облик монашенки, а настоятельница строго заметила:
– Вы встречались в миру, сестра Мэри?
– весьма настороженно поинтересовалась матушка Энджел.
– Где именно?
– Не там, где вы предполагаете, матушка Энджел! Я работала на ранчо мисс Оливии Гибсон помощницей кухарки.