Странное наследство
Шрифт:
Вскоре монахиня вернулась. Оливия удивленно и вопросительно взглянула на нее:
– Ты где была, Мэган?
– Сестра Мэри!
– Мэган предостерегающе прикрыла ее губы ладонью.
– Куда ты ходила, сестра Мэри?
– Доброе утро, дитя мое.
В келье Оливии собралась представительная делегация. Настоятельница и несколько сестер постарше. Они внимательно разглядывали Оливию, тихо совещаясь о чем-то. Матушка Энджел пристально вглядывалась в лицо Оливии:
– Дитя мое, ты больна?
– О, нет, матушка Энджел, я просто немного утомилась. У меня слабость и тошнота, но это пройдет!
– Оливия почему-то почувствовала себя виноватой.
– Похоже, твоя так
– матушка Энджел была по-прежнему приветлива, улыбчива, доброжелательна: - Ты можешь остаться в обители до самого рождения ребенка. И до того времени, когда исполнится год после его рождения.
– Какого ребенка?!
– ошарашенная Оливия с недоверием уставилась на пожилую женщину, вопросительно взглянула на Мэган. Та улыбалась ей, подбадривая и словно бы одобряя.
– Я схожу с ума? Или помешались все окружающие меня люди?!
– возмутилась Оливия от нелепого предположения матушки Энджел.
– Я не беременна!
Оливия готова была затопать ногами в приступе ярости и ударить Мэган.
– Вы придумали подобную глупость, чтобы не пускать меня в город! А Берни лежит заброшенный и ожидает моей помощи!
– Глупенькая, - Мэган с жалостью посмотрела на нее.
– Тебе сейчас могут позавидовать многие женщины!.. Я знаю тебя и цену твоим капризам, даже самые избалованные и распущенные девчонки рано или поздно становятся матерями. У тебя с Берни Дугласом были близкие отношения. Ты спала с ним, Оливия! Именно от этого и появляются на свет дети. И я всем сердцем желаю, чтобы Берни нашелся живой и невредимый. Думаешь, кому-то здесь хочется, чтобы твое дитя росло без отца?
– Если ты такая догадливая, то могла бы и промолчать!
– Оливия смотрела на Мэган с отвращением и ненавистью, ей было стыдно за циничную откровенности Мэган.
– Ты подсматривала и подслушивала за нами на ранчо!
– Там и подсматривать ничего не надо было. Берни даже не удосужился увести тебя куда-нибудь подальше! Шум воды в Гранд-Ривер, наверное, не заглушил бы твоего кошачьего пения… Так отчего же сходишь с ума от совершенно естественного результата?
– Я поступила так, как считала нужным, потому что доверяю любимому человеку. Кто просил тебя рассказывать о своих предположениях и догадках матушке Энджел?
– Не ссорьтесь, сестры. Сестра Мэри сделала все правильно. И не стоит ее ни в чем упрекать. Все только в твоих интересах и интересах твоего ребенка, дитя мое Оливия. Отныне тебе не придется выполнять тяжелую работу. Больше никто не заставит тебя часами гладить белье! Это работа не для беременной женщины. Еду тебе будут приносить в келью. Но тебе нельзя общаться с больными, мы сами все узнаем у доктора, дитя мое.
– Я не нуждаюсь в подобном послаблении. Я не больная…. И не беременная! С Берни я провела только одну ночь. Я хочу ухаживать за больными наравне со всеми сестрами. И я буду ухаживать за ними!
– Оливия никак не могла смириться с перспективой остаться в монастыре, когда Мэган поедет в госпиталь и увидит Берни Дугласа. И эта болтушка может рассказать ему о так называемой беременности Оливии. А Берни подумает, что Оливия спуталась с кем-нибудь еще!.. Господь Милосердный, помоги!
– Опять ты вмешиваешься в мои дела.
– Оливия в бессильной злости сжала кулачки и кинулась на Мэган.
– Что тебе надо от меня? Ты и на ранчо все время показывала, что самая умная и догадливая!.. Может, я глупая и доверчивая, но я люблю Берни и хочу найти его сама. Я не хочу ждать! У тебя, что ли, я должна спрашивать разрешения на поиски Берни?
– она готова была вцепиться ногтями в глаза Мэган, но та ловко увернулась, и Оливия уткнулась
– Да ты просто бешеная!
– Мэган надоело церемониться и пропускать мимо ушей оскорбления Оливии.
– Малолетняя дрянь, повисшая на шее человека, который и не собирался жениться на тебе! Решила поймать красавчика Берни Дугласа на ребеночке? Молодая да рано созревшая. А сама попутно заигрывала с Рони Уолкоттом!
– Рони - мой брат! Это ты подстилалась под него на ранчо, пока не появился твой благоверный Сэмми… И ты изменяла Сэму со всеми мужчинами Райфла и окрестностей.
– Уймитесь, сестры!
– матушка Энджел подняла над головой нагрудный крест.
– Вы в Господней обители, а не в публичном доме!
– Я не была проституткой, матушка Энджел! Это она!
– Оливия тыкала пальцем в сторону Мэган, понимая, что хватила чересчур.
– Сестра Мэри и не скрывает этого. Не все приходят к Господу чистенькими и непорочными, Оливия. Мы не имеем права осуждать их. Господь прощает и принимает всех раскаявшихся. Мария Магдалина тоже была в свое время продажной женщиной, но искренне покаялась, и Господь наш Иисус Христос простил ее и принял в свои ученицы!.. Если ты, сестра Оливия, не раскаешься и не выполнишь мою просьбу, то придется согрешить и выставить тебя за ворота вместе с твоим хозяйством. Ты должна извиниться перед сестрой Мэри. Она беспокоилась только о тебе и будущем ребенке.
– Обо мне!
– Оливию трясло от негодования. Она не видела ничего, когда была в ярости.
– Она давно положила глаз на Берни Дугласа! Но он мой, слышишь, Мэган? Только мой! Ты придумала, будто я беременна, чтобы мы не встретились… Я не могу быть беременной! Все это выдумка Мэган.
Мэган со странной, печальной и понимающей улыбкой смотрела на Оливию, перебирала четки и тихо шевелила губами. Но девушка не испытывала ни раскаяния, ни угрызений совести.
– Принесите нашей гостье завтрак, - матушка Энджел была бледна от негодования.
– И заприте до полудня! Я не потерплю скандала в Господней обители. Если слухи об этом поползут по городу, то кое-кто распрощается с крышей над головой. А если эта девчонка не успокоится до полудня и не покается, то придется надеть на нее смирительную рубашку и, возможно, сдать в приют для умалишенных.
– Вот оно - ваше милосердие!
– продолжала бушевать Оливия.
– Изверги! Подлые ханжи!
Сейчас она ненавидела всех, кому была благодарна за приют сутки назад. Они не пускают ее к Берни! Придумывают разные предлоги. Возможно, хотят навечно запереть в обители! Но она ни за что не останется здесь. Оливия привыкла добиваться своего любыми средствами. Бабушка и отец всегда уступали ей. Всегда!.. Но бабушка умерла и покоится на кладбище Райфла. А отец пропал неизвестно куда. За нее некому теперь заступиться. Она целиком во власти ненавидящих ее людей… За что, за что они так возненавидели ее? За то, что она молодая и красивая? За то, что ее любит Берни Дуглас - самый красивый, самый умный, самый мужественный мужчина на свете! И Берни не знает, что ее пытаются удержать здесь силой. Никто здесь ее не понимает и не жалеет.
Вскоре одна из монахинь принесла поднос с завтраком. Поставила его на маленький столик под распятием, аккуратно накрыла полотенцем. Оливия стояла у стены, отвернувшись от двери. Она была точно каменная.
Когда сестры ушли, заперев келью Оливии на засов снаружи, девушка вновь принялась рыдать и посылать проклятия Мэган. Она металась по келье, точно разъяренная пума, водворенная в клетку. Оливия, вцепившись в оконную решетку, трясла ее изо всех сил, но толстые прутья даже не шелохнулись под ударами ее кулачков. Затем девушка принялась стучать в дубовую дверь: