Странное наследство
Шрифт:
После сообщения Мэган о здоровом пациенте Фрэнке Смитте из-под Гринсборо Оливия стала совсем потерянная. Она бесполезно суетилась, все валилось у нее из рук. Работа не клеилась. Кое-как справившись с больными, она кинулась разыскивать доктора. Он был в это время во дворе, собирался ехать в другой госпиталь и стоял возле оседланной лошади, готовый вскочить на нее.
– Слушаю вас, сестра?
– он с легким оттенком раздражения поигрывал концами поводьев, хлопая ими себя по ладони.
– Сэр, у вас был больной Фрэнк Смитт из Фолсвиллиджа пятидесяти
– Был!
– согласился доктор, с досадой поглядывая на монашку, которая все время приставала к нему с расспросами.
– Если вас интересует, болел ли он тифом, то отвечу - нет! У него был обыкновенный приступ малярии! Человек отлежался и ушел. Малярия не тиф и переходит в хроническую форму, если ее не долечить, и она не так заразна. Понятно?
– Понятно, доктор… А он не сказал, куда направляется?
– Бывшие больные чаще всего не сообщают нам, куда отправляются после выздоровления, дорогая сестра. А этот джентльмен не может быть еще одним вашим возлюбленным?
– насмешка, прозвучавшая в голосе почтенного и уважаемого ею доктора, абсолютно не задела Оливию.
– Похоже, сэр Гэбриэл Пойнсетт, этот человек - мой отец, которого я разыскиваю. Простите, сэр.
– Слава Господу, ты становишься терпеливой, сдержанной и даже любезной!
– Мэган довольно потрепала Оливию по плечу.
– Собирайся, малышка! Пора ехать в монастырь!
Возле главных ворот монастыря навстречу повозке из-за кустов выскочил Зверь. Он запрыгал с приветливым визгом, пытаясь облизать обеих женщин.
– Рони Уолкотт! Откликнись!
– позвала Оливия в пространство.
Мэган вздрогнула, с недовольством взглянула на напарницу:
– Твое поведение, детка, непредсказуемо.
– Я здесь!
– индеец выбрался из кустов. Вероятно, он давно ожидал их появления.
– Приказал Зверю выследить вас. Как дела?
– поинтересовался он. И Оливия принялась выкладывать все, что узнала сегодня.
– Значит, дядю Фрэнка все-таки лечил твой знакомый доктор… Возможно, что мистер Смитт теперь отправился на твое ранчо, Оливия, - попытался охотник успокоить сестру.
– Мы можем только предполагать, Рони Уолкотт. Если бы знать точно! Я беспокоюсь за него, хоть он и не беспомощный младенец.
– Все мужчины в чем-то похожи на беспомощных младенцев, - Мэган мельком взглянула на Рони Уолкотта. Он слабо улыбнулся в ответ.
– Даже те, кто пытается придать себе самый суровый вид.
– Я снял со счета немного денег на дорогу, - Рони словно отчитывался перед Оливией.
– Нанял фургон и уже загрузил его продовольствием. Осталось только вынести Берни Дугласа из госпиталя, и можно отправляться на ранчо… Я подумал, что Берни так исхудал! Я мог бы пронести его на руках, точно ребенка. Но когда я вспоминаю о тебе, Оливия, то мне хочется свернуть его тощую шею!
– Не смей так думать, Рони. Я люблю его. Может, нам отправиться прямо сейчас?
– Оливия с надеждой взглянула на двоюродного брата.
– А что ты будешь делать со своей Дейзи? Когда-то
– За ней хорошо присматривают в монастыре, Рони. Я, конечно, заберу ее с собой… Но если бы сейчас передо мной стал выбор, то я выбрала бы Берни Дугласа, - в голосе Оливии не было и тени сомнения.
Рони с пониманием посмотрел на сестру. Оливия за последнее время сильно изменилась. Нет, в ней остались все те же прежние вспыльчивость и вздорность, и она не стала равнодушнее к живому миру вокруг себя. Но теперь эта девушка, совсем еще недавно так жалевшая свою корову, наседок и лошадей, более всего стала ценить человеческие взаимоотношения.
– Доверься мне, сестренка. И жди! Наверное, нынче же мы и отправимся в горы. Берни Дуглас обязательно поправится, вот увидишь, - склонившись к девушке, он поцеловал ее в лоб.
– Я вовсе не хочу, чтобы твой сын, а мой племянник, рос без отца!
После вечерней молитвы Оливия обратилась к настоятельнице:
– Матушка Энджел, благодарю за приют, но мне пора отправляться домой. Как только стемнеет, Рони приедет к воротам монастыря… Простите, что мне придется забрать Дейзи!
– Это огорчит нашу сестру Доротти, дитя мое. Она так любит животных. И Дейзи привыкла к ней.
– Правда? Тогда я пришлю ей телочку Бебидейзи! Я понимаю, что, даже прислав Бебидейзи в монастырь, не сочтусь с вами матушка Энджел! Вы так много сделали для моей семьи! И… простите меня.
– Господь простит и благословит тебя, дитя.
Дейзи радостно замычала, увидев свою хозяйку, и потянулась к ней, привычно требуя подсоленный ломоть хлеба. А Мэган даже не вышла воротам монастыря, чтобы проводить Оливию и Рони на ранчо.
– Сестра Мэри заперлась в келье и молится, - сообщила матушка Энджел.
– Она просила передать вам благословение Господне. Сестра Мэри будет вспоминать вас всех в каждодневных молитвах. Она желает вам гладкого пути.
– Оставайтесь с Господом, матушка Энджел.
Оливия села в фургон рядом с Берни Дугласом. Ее счастье могло быть совсем полным, если бы она видела рядом с собой отца. Живого и здорового. Впереди ее ожидала непростая и нелегкая жизнь, полная испытаний и, возможно, лишений. Но Оливия верила, что сможет преодолеть их ради здоровья, покоя и счастья самых дорогих и самых любимых ей людей!
Она жалела Мэган, считая, что такая энергичная и активная натура достойна иной участи. Но понимала, что Мэган выбрала свою жизнь сама. И видимо, она не совсем забыла Рони, если больше не захотела встретиться с ним! Побоялась искушения, которое не смогла бы преодолеть? Оливия чувствовала, что Рони Уолкотт был бы спокоен и счастлив, если бы с ним рядом находилась такая женщина, как Мэган Матайес. Но каждый выбирает жизненный путь по своим силам, наверное, и сестра Мэри руководствовалась какими-то очень важными и неведомыми Оливии причинами. И Оливия мысленно пожелала Мэган обрести душевный покой.