Судьба принцессы
Шрифт:
Южная война, казавшаяся лишь бликом в истории мира, обратилась в одну из самых жестоких ее вех когда степи кочевников и земли Ленаты были утоплены в крови, люди центральных земель и светлые эльфы были забыты. Дроу, орки, тролли и оборотни сражались против пустынных эльфов и их извечных рабов — людей песков. Война растянулась на года, ведь каждая из сторон была слишком сильна, чтобы уступить. Предсмертное желание Стефалии Вал’Акэш сбылось — Судьба вновь бросила Вадериону и всем темным вызов. У них впервые за восемьсот лет появился достойный противник.
Глава 5
Цена трех ошибок, или Тайна Алесы
Глава 5. Цена трех ошибок,
В тронном зале стояла гробовая тишина, прерываемая лишь звонким голосом капитана городской тюрьмы, который привычно докладывал Темной Императрице об обстоятельствах очередного дела.
— … орк Унар из клана Северных Ветров убил ударом дубины оборотня Алетора из клана Золотых Когтей, девяти лет от роду.
Капитан с абсолютно безразличным выражением лица скатал свиток и отступил в сторону. Взгляды всех присутствующих обратились к неподвижной фигуре на троне. Она была бледной на фоне чернокожих дроу и зеленокожих орков, а ее голубые глаза походили на осколки синеватого льда. Облокотившись о спинку трона, она вальяжно расположилась в нем, потирая тонкими пальцами подбородок и раздумывая над решением очередной «задачи».
Когда Императрица чуть повернула голову, готовясь заговорить, даже тот легкий шепот, больше похожий на ветер, что гулял у стен между собравшимися, тут же стих.
— Слово обвиняемому.
Унар, еще совсем молодой орк, вздрогнул так, что свисающие с его рук кандалы, звякнули о пол, и рвано поклонился.
— Я… вину… этого… признаю… виновен… я…
По толпе знати Мелады тут же пробежал шепоток: все были возмущены случившимся. Элиэн быстро думала, пытаясь решить, как ей вытащить этого орка. В его виновность она не верила, вернее, подозревала, что мальчишка что-то недоговаривает. Но вот оправдать она его не могла, в Темной Империи, в которой смертельные поединки и казни были чем-то обычным, не терпели насилия над детьми. За убийство маленького оборотня этого молодого орка порвут сами жители столицы. И все же что-то здесь было не так… Элиэн знала орков клана Северных Ветров, это были честные (иногда излишне) и умные темные, под стать своему вождю Гортогу. Что же должно было произойти, чтобы орк, воспитанный на понятиях чести, убил ребенка?
— Кровная месть? — проронила Императрица, и все вновь замолчали. Унар, впрочем, к которому и обращалась Элиэн, тоже рта не раскрыл.
В тишине тронного зала было слышно, как тяжело дышит пленник, и когда Императрица опустила руку на подлокотник, звон ногтей о черный мрамор вышел слишком громким и пугающим. Орк вздрогнул и, опустив голову, глухо ответил:
— Да.
Не успела в зале родиться новая волна — на этот раз изумленного — шепота, как Элиэн резко выпрямилась, приковав взгляды всех присутствующих к себе.
— Во время войны, когда воины Империи проливают свою кровь, карая врагов Тьмы, нет места мести. Унар из клана Северных Ветров останется в заключении, пока не настанет мирное время и кланы Северных Ветров и Золотых Когтей не решат в сражении, чья кровь должна пролиться. Слово сказано. Следующий.
Элиэн вновь облокотилась о спинку трона (с каждым годом это орудие пыток становилось все невыносимее), наблюдая за тем, как стражники уводят из зала орка. Она знала, что его не тронут. Если и чтили что-то в Темной Империи больше, чем силу, так это традиции. Кровная месть — месть за личное оскорбление: убийство или насилие над сородичем, членом семьи. Она решалась в поединке между воинами семей или кланов и никогда не выносилась на обозрение публики.
В зал ввели следующего заключенного, и в скором времени его кровь оросила черные мраморные плиты. Императрица не всегда, далеко не всегда, была милосердна. Но всегда — справедлива.
* * *
— Когда же закончится эта война?! — вырвалось у Кенры, когда они с Императрицей обходили сад одного из лазаретов.
— Не стоит говорить об этом так громко, — посоветовала Элиэн Кенре и многозначительно намекнула: — Война рождена Императором.
Орчиха склонила голову, принимая мудрый совет Императрицы: она действительно не сдержалась, сердце матери и жены обливалось кровью от ежедневных тревог. Четыре года шла Южная война! Как мало и как много одновременно!
— Однако мне понятно твое волнение, — с участием продолжила Элиэн, легонько касаясь пальцами грязно-зеленого плеча орчихи. Та подняла на Императрицу благодарный взгляд.
* * *
Часы в кабинете мирно тикали, отсчитывая секунды до полуночи. Если бы кто-то заглянул сейчас сюда, то его взору предстала бы удивительная картина бездельничающей Императрицы. Элиэн действительно ничего не делала: она подперла кулаком подбородок и гипнотизировала взглядом стрелки часов. Когда минутная с часовой щелкнули, встав в одно, вертикальное положение, она с самым задумчивым видом откинулась на спинку кресла — мягкого и удобного! Перед ней, на столе, расположились ровные стопки документов — большей частью хозяйственных, — книги про Империю, отдельно лежал Свод Законов — тот самый исписанный экземпляр Вадериона. Все было разложено, четко и аккуратно, даже чернильница с пером лежали в строго определенных местах. Элиэн приучила к подобному порядку и слуг: все в замке работало, как часы, и только вдруг одна из «стрелок» взбунтовалась — Алеса не являлась уже которую неделю. Она присылала вместо себя служанок с отчетами, которые — вот новость! — неожиданно стали приемлемыми. Поначалу Элиэн думала, что управляющая изобрела новый вид протеста, отговариваясь плохим самочувствием, однако постепенно у нее появились сомнения. За четыре года она успела хорошо изучить Алесу. Та была слишком гордой, чтобы прятаться, она предпочитала открытый бой, что и доказывала на протяжении всего их знакомства. Честно говоря, война с Алесой была единственным «фронтом», на котором Элиэн так и не достигла полного контроля, в отличии от Последнего суда и общественной деятельности, с которой долгое время боролся Ринер. Но даже тот отступил — вернее, она продавила свою волю, — а вот маленькая управляющая продолжала сопротивляться и вполне успешно.
Элиэн с полчаса неподвижно сидела в кресле, раздумывая над причинами, заставившими Алесу столь грубо пренебрегать приказами Императрицы вот уже третий месяц. Размышления прервал робкий стук служанки, принесшей стопку отчетов. Элиэн отпустила ее величественным кивком головы и быстро пролистнула бумаги: как всегда — безупречно. Она не могла не признать, что Алеса знала свое дело. Больше того, с таким умом ей стоило идти быть императорским казначеем, а не какой-то там управляющей. Элиэн осознавала, что сколько бы она не прожила в замке, третируя Алесу и разбирая каждую букву ее отчетов, та все равно будет тасовать цифры и значения в них, как профессиональный шулер карты.