Сумерки Эдинбурга

Лоуренс Кэрол

— Я постараюсь.

— Ну тогда доброго вам дня, — попрощался библиотекарь. Стоя у окна, Иэн смотрел, как он шагает к ступеням, ведущим с Виктория-террас вниз в город.

Быстро выпив последнюю чашку чая, Иэн накинул пальто, взял шляпу и стал спускаться по крутой узкой лестнице. Виктория-террас была одной из старейших улиц Эдинбурга, и за последние четыреста лет она практически не изменилась. Дома в четыре и пять этажей тесно обступили ее причудливые извивы, поднимающиеся к Замковой горе, круглые трубы усеивали крыши, как свечки на торте.

Город

только начинал просыпаться, когда Иэн свернул на Принсес-стрит к телеграфной конторе. Когда он вошел туда, над дверью звякнул колокольчик. Иэн быстро набросал сообщение и передал бланк сонному клерку в окошке.

РАССЛЕДУЮ УДУШЕНИЯ, СХОЖИЕ С ПАРИЖСКИМИ ПРЕСТУПЛЕНИЯМИ ДВА МЕСЯЦА НАЗАД. ЛЮБАЯ ДОПОЛНИТЕЛЬНАЯ ИНФОРМАЦИЯ БУДЕТ ПОЛЕЗНОЙ.

ИНСПЕКТОР ИЭН ГАМИЛЬТОН. ЭДИНБУРГСКАЯ ГОРОДСКАЯ ПОЛИЦИЯ.

— Я хотел бы и ответ оплатить, — сказал он, проталкивая листок под медные прутья окошка.

— Очень хорошо, сэр, — ответил клерк, тараща заспанные глаза из-под своего прозрачного зеленого козырька.

— Доставьте его по этому адресу, — продолжил Иэн, выводя на бумаге адрес участка, а потом вручил клерку фунтовую банкноту.

— Точно так, сэр, — сказал тот, принимаясь считать сдачу.

Иэн был на улице еще до того, как клерк закрыл кассу. Согнувшись под порывами сильного ветра, он зашагал к участку и поспел как раз к утренней пересменке. Спустя несколько минут в здание вошел сержант Дикерсон, отчаянно растирающий озябшие руки и дующий на них.

— Клятые перчатки дома забыл, — сказал он, усаживаясь за стол. — Есть что-нибудь новое, сэр?

Иэн вручил ему экземпляр «Фигаро».

Дикерсон сощурился, изучая лист, потом повернулся к инспектору:

— Я по-французски не разговариваю. Что там?

Иэн объяснил.

Сержант откинулся на спинку стула и еще раз изучил газету:

— Положим, преступник один и тот же, вот только как нам это поможет его поймать?

Иэн уселся напротив Дикерсона:

— Мы узнали про него кое-что новое.

Сержант нахмурился:

— Я, наверное, чего-то не понимаю, сэр, — что именно мы узнали?

— Он тяготеет к большим городам. Одинаково уверенно чувствует себя и в Эдинбурге, и в Париже, не выделяясь ничем особенным или подозрительным. Вполне возможно, что имеет в обоих городах постоянную работу. Скорее всего, это человек со средствами, не чуждый всего мирского. Вероятно, у него есть образование, он умный, грамотно изъясняется и, скорее всего, говорит по-французски.

Дикерсон поскреб подбородок:

— Прошу прощения, сэр, но откуда вы все это узнали?

— Тот, кто совершил эти преступления, не привлекает к себе внимания — по крайней мере, его жертвы вряд ли что-то подозревали до последнего момента, когда было уже слишком поздно. Это значит, что он сливается со своим окружением.

— А почему вы думаете, что он одинаково уверенно чувствует себя и в Париже, и в Эдинбурге?

— Преступникам свойственно совершать преступления в знакомых местах — там, где

они чувствуют себя как дома. А чувствующий себя как дома в Париже и Эдинбурге — это, скорее всего, человек светский и повидавший мир.

— А почему образованный? Разве такой пошел бы в «Зайца и гончую»?

— Если убрать паб за скобки, то человек, который может позволить себе переезды из одного большого города в другой, скорее всего, получил достойное образование и происходит из хорошей семьи. Он оказался достаточно умен и обходителен, чтобы заманить Стивена Вайчерли на Артуров Трон.

Дикерсон поежился:

— Не знаю, сэр, но чем больше вы говорите про этого парня, тем больше я сомневаюсь, что мы сможем его изловить.

Тут в дверях участка появился мальчишка в квадратном кепи.

— Телеграмма для инспектора Гамильтона! — выкрикнул он тонким пронзительным голоском, воздев над головой листок бумаги.

— Это я! — откликнулся Иэн, охлопывая карманы в поисках мелочи.

— Спасибочки! — сказал мальчишка, хватая два пенса.

Иэн нетерпеливо пробежал телеграмму глазами.

ВЕЧЕРОМ САЖУСЬ НА ПАРОМ. В ЛОНДОНЕ ЗАВТРА УТРОМ. В ЭДИНБУРГ ПЕРВЫМ ПОЕЗДОМ. ОСТАНОВЛЮСЬ В ОТЕЛЕ УЭЙВЕРЛИ НА ПРИНСЕС-СТРИТ.

СТАРШИЙ ИНСПЕКТОР ЛУИ ЖЕРАР, СЮРТЕ НАСЬОНАЛЬ [18] .

18

Surete Nationale (Национальная безопасность (фр.) — название Французской национальной полиции до 1941 года.

— От кого это? — спросил Дикерсон, пытаясь заглянуть за плечо Иэна.

— От моего французского двойника-доппельгангера.

— Прошу прошения?

Иэн сунул телеграмму ему в руку:

— Похоже, к нам едет гость.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ

Второй за день сюрприз явился ближе к полудню в лице Каролины, сестры Бобби Тирни. Она сжимала визитную карточку Иэна, которую тот оставил у нее дома во время своего бесплодного визита. Иэн, разбуженный Пирсоном затемно, как раз собирался прикорнуть, когда дежурный сержант ввел девушку в зал.

— Детектив Гамильтон? — робко спросила она, избегая любопытных взглядов констеблей. И им есть на что глазеть, подумал Иэн. Каролина Тирни со своим нежным белым личиком в обрамлении блестящих черных кудрей оказалась девушкой красоты подлинно замечательной. Глаза ее были нефритово-зелеными, и, подумал Иэн, можно только гадать, сколько молодых людей обмирало от желания поцеловать эти чувственные алые губы.

— Садитесь, пожалуйста, — указал он на стул.

— Спасибо, — сказала девушка, и на ее нежных щеках вдруг стал разливаться румянец, — вы простите, что я раньше не пришла, просто дел очень много — готовила похороны Бобби и вещи его перебирала. Я единственная родственница.