Сумерки Эдинбурга
Шрифт:
— Да нет вроде — хотя я-то с ним в те последние пару дней редко сталкивалась. Он почти все время обедал в городе, а домой возвращался уже поздно.
— Это был его обычный распорядок?
— Ну, если в конторе случалось много работы, он мог досидеться там и до первых петухов. Я ж до последнего думала, что он просто задержался в конторе, а потом… — Женщина осеклась, и по ее щекам скатились две больших слезы. — Простите, — она вытерла щеки фартуком, — просто он был таким молодым, совсем как мой Майкл.
— Ваш сын?
Миссис Сазерленд застенчиво улыбнулась:
—
— Гордитесь им, да?
— Если бы только отец, царствие ему небесное, мог видеть Майкла. — Женщина вытерла еще одну слезу и снова принялась гладить Бахуса, перевернувшегося на свою широкую спину и опасно балансирующего на самом краю пуфика.
— Так значит, мистер Вайчерли не упоминал никаких писем?
— Нет. А оно пришло сюда?
— Его отправили на адрес конторы мистера Харли.
— Понятно. — Миссис Сазерленд рассеянно уставилась на свои широкие крепкие ладони. — В газетах пишут, что его задушили. Неужели правда?
— Не надо верить всему, что пишут в газетах. Может, кто-нибудь из его знакомых показался вам странным?
— Некоторые из них были… ну, не совсем как все, пожалуй, но выглядели вполне безобидно.
— Не совсем как все — это как?
— Я, может, и не права, — женщина прикусила губу, — да только вряд ли стоит копаться в личной жизни парня.
— Говорите смело, миссис Сазерленд, — я сохраню в тайне все, что услышу.
— Друзья мистера Вайчерли, они… Ну, словом, барышнями они прям совсем не интересовались, — тут она одарила Иэна многозначительным взглядом, — если вы понимаете, о чем я.
— О! — сказал он. — Понимаю.
— Кое-кто это грехом считает, да только всех нас Бог сотворил, и если кого-то чуть-чуть другим сделал, то, видать, была на то причина.
— А вы человек широких взглядов, миссис Сазерленд.
— Может, и так, — сказала она, почесывая Бахуса за ушами. Кот закрыл глаза и замурчал еще сильнее — маленький, лучащийся довольством моторчик. — Я ведь в молодости учительницей была и много детей повидала не таких, как все. И в мыслях не было их ненавидеть — так с чего бы сейчас начинать?
— Вы, случайно, не знаете, как бы мне связаться с друзьями мистера Вайчерли?
— Нет. Тут я вам ничем не помогу.
— Вы мне уже очень сильно помогли, миссис Сазерленд, — сердечно сказал Иэн, в ответ на что женщина неожиданно покраснела и отвернула лицо. — И последнее — одежда мистера Вайчерли все еще у вас?
— Только та, которую вы уже видели, когда в прошлый раз его комнаты осматривали.
— Вы с тех пор ничего не перекладывали?
— У меня и с другими жильцами хлопот хватает, так что я там только пыль иногда протираю.
— Разрешите, взгляну еще раз?
— Ну конечно, инспектор, — все, что пожелаете. — Миссис Сазерленд опустила глаза и вновь покраснела. Ее ладони между тем стали порхать у головы, приглаживая волосы.
«А уж не вздыхает ли она по мне, часом?» — вдруг подумалось Иэну.
Поднявшись на второй этаж, Иэн вновь, как и в предыдущий раз, поразился царящему в комнате
Гардероб покойного был подлинным образцом грамотной организации пространства. Рядом с коричневыми оксфордскими туфлями примостилась пара грубых походных ботинок. Как же все-таки странно, подумал Иэн, что Вайчерли отправился на вершину Артурова Трона в повседневной обуви, оставив гораздо более подходящие ботинки дома. Видимо, он очень спешил. Инспектор осмотрел всю обувь и аккуратно развешанную над ней одежду, а потом переключил свое внимание на простой сосновый шкаф у противоположной стены. Во втором выдвижном ящике Иэн обнаружил стопку аккуратно сложенных жилетов, но ни в одном из карманов не нашлось ни клочка бумаги — все они оказались пустыми. Жаль, подумал Иэн, задвигая ящик, и в то же время более чем объяснимо, учитывая страсть покойного к порядку. Он ведь и сам первым делом по возвращении домой освобождал карманы своей одежды. Мысль об этом привела Иэна к невеселому заключению о том, что они со Стивеном Вайчерли были родственными душами.
Дальнейший осмотр комнаты тоже не дал никаких результатов, и Иэн уже распахнул дверь, чтобы выйти, когда взгляд его задержался на свисающем с кровати предмете. Это был кожаный поводок, купленный, вероятно, для щенка, которого Стивен завел незадолго до смерти.
Поднимающийся с первого этажа запах тушенной с овощами говядины внезапно вызвал у Иэна почти полуобморочный приступ голода. Взглянув на часы, он обнаружил, что уже половина третьего. Когда он спустился к источнику аппетитного аромата, то обнаружил миссис Сазерленд у плиты над чугунной кастрюлей весьма обнадеживающих размеров. При появлении инспектора женщина обернулась к нему, и ее щеки вновь порозовели.
— Нашли что-нибудь? — спросила она, помешивая ложкой в кастрюле.
— Боюсь, что нет. А мистер Вайчерли был аккуратист, не правда ли?
— Он был образцовым жильцом, бедняжка, — с этими словами миссис Сазерленд слегка наклонилась и, аккуратно подув на поднесенную к губам ложку, попробовала. Лицо женщины стало задумчивым, а потом она решительно объявила: — Еще шалфея! — и поспешила к шкафчику с приправами.
— А что с щенком? Я наверху поводок нашел, — сказал Иэн, поднимая находку.
— В построчной заперла, — ответила миссис Сазерленд, доставая с полки пузырек с шалфеем, — но если туда Бахус заберется, он беднягу на куски разорвет. — Иэн очень живо представил громадную тушу, несущуюся с выпущенными когтями на вжавшего в угол кутенка. — Может, возьмете его? — Миссис Сазерленд отправила в кастрюлю изрядную дозу шалфея, отчего воздух заполнился резким травяным ароматом.
— У меня нет возможности ухаживать за собакой.
— Я его возьму, — раздался голос из-за спины Иэна.