Сумерки Эдинбурга

Лоуренс Кэрол

Вскоре после того вечера он и решил, что Стивен умрет. Сейчас ему было немного жаль хозяйку, а все же хорошо, что он заранее подготовился к этому визиту. Все будет выглядеть как самая обыкновенная естественная смерть. Бедная старушка — она даже немного напомнила ему мать. Он не питал никакой особой злости к благоуветливым пожилым домохозяйкам — просто эта оказалась на пути, а он был человеком, который никому и ничему не позволял вставать у себя на пути.

ГЛАВА

ТРИДЦАТЬ ШЕСТАЯ

Следующим утром заря кралась по улицам города робко, словно страшась наткнуться на что-то ужасное. Пробившееся сквозь полосатые занавески дома 22 по Лейт-уок бледное солнце осветило скорбную картину. В углу кухни, уронив голову на стол, сидела женщина. Она могла показаться спящей, если бы не устремленный на бледнеющее окно невидящий взор широко распахнутых глаз. Рядом с ней стояла миска капустного супа, успевшая безнадежно остыть — как и кастрюля на погасшей плите. Большой черно-белый кот настырно терся о лодыжки женщины, громко жалуясь на то, что хозяйка до сих пор не удосужилась его покормить.

Кот провел голодным большую часть дня. Бедную женщину в конце концов обнаружил один из ее жильцов — студент, который в предвкушении горячего завтрака устало спустился по лестнице после проведенной над учебниками бессонной ночи и потрясенно воззрился на безжизненное тело хозяйки. Опомнившись, он со всех ног побежал в полицейский участок, ворвался туда взъерошенный и с диким взглядом, к немалому недоумению дежурного констебля. Инспектора Гамильтона немедленно вызвали в дом на Лейт-уок, и вскоре он уже был там в сопровождении ставшего его неизменным спутником Дикерсона.

— Сэр? — прошептал сержант, неслышно подойдя к инспектору, который стоял перед телом со стянутыми в нитку губами, сложив руки на груди. Дикерсон вздохнул. Они пробыли здесь уже четверть часа, и за все это время Гамильтон едва ли проронил и полдюжины слов. Во время осмотра места он то и дело сжимал и разжимал кулаки, не прекращая яростно бормотать что-то себе под нос, как будто что-то жгло его изнутри. Дикерсон на цыпочках отошел от него и вышел в холл, где на страже уже стояла пара полицейских при всем параде.

— Что там такое, сэр? — обратился к нему один из полицейских, упитанный малый с коротко стриженными светлыми волосами. — Стоим здесь, будто преступление кто совершил, а по мне, так у бедной тетки сердце прихватило.

Сержант снял кепку и провел рукой по своей буйной рыжей шевелюре. Давно уже пора было постричься.

— Похоже на то, парни, — сказал он. — Тут парень жил, которого мертвым нашли, молодой Вайчерли.

Брови белобрысого взлетели ко лбу.

— Тот самый, которого задушили?

Дикерсон кивнул с тайным удовольствием человека, знающего то, чего не знают другие:

— Он самый.

— Так и ее, что ли, тот же убивец порешил? — спросил напарник первого полицейского.

Со своими гладкими щеками он казался вопиюще юным даже для бритвы, не говоря уже о полицейской форме.

— Вот это инспектор Гамильтон и пытается выяснить, — ответил Дикерсон, ощущая собственную значимость. — Но давай-те-ка не мешать ему работать.

— Я слыхал, он сущий бульдог, этот Гамильтон, — сказал толстобокий полицейский. — Коли схватится за дело, то уж черта с два выпустит.

— Верно слыхал, — сказал Дикерсон. — И не забывай, что, если с бульдогом связаться решил, от зубов подальше держись.

Ответные смешки констеблей прервал раздавшийся из кухни голос Гамильтона:

— Сержант! Извольте подойти!

Сержант Дикерсон бросился на кухню, оставив притихших под страхом гнева грозного инспектора Гамильтона полицейских.

Вбежав на кухню, Дикерсон обнаружил, что Гамильтон уставился на беспорядочно скачущую у него под ногами желтую гончую-полукровку. Собака, которой на вид было меньше года, бегала по кухне как сумасшедшая, обнюхивая углы и время от времени принимаясь лизать ботинки инспектора.

— А, это, видать, тот самый щенок, о котором она рассказывала, — сказал Дикерсон. — Я уж и забыл почти, что взять его обещал.

— А до тех пор будьте любезны убрать животное, прежде чем оно наследит на месте преступления.

Дикерсон поспешно выполнил приказание, схватив собаку на руки. Щенок оказался заметно тяжелее, чем могло показаться с виду, и принялся так энергично извиваться, пытаясь лизнуть сержанта, что Дикерсон едва его не выронил.

— А что мне с ним делать, сэр?

— Просто уберите его отсюда.

Сержант потащил свою громоздкую ношу через холл к постирочной комнате, которую он приметил еще раньше. Опустив пса на пол, он бросился к дверям, но это было воспринято псом как приглашение к веселой игре, и, опередив сержанта в два прыжка, он замер в дверях, отчаянно виляя хвостом и счастливо щерясь.

— Ну ладно же, — пробормотал Дикерсон. Отыскав в буфете веревку, он привязал пса к ножке бельевого пресса и вышел, захлопнув за собой дверь и утирая со лба пот. Жалобный скулеж сопровождал его до самого конца холла.

Проходя мимо ведущей на второй этаж лестницы, он наткнулся на спускающегося вниз молодого индуса. Темная гладкая кожа поблескивала в свете настенных газовых рожков.

— Вы уж мне сразу скажите, ребята, будете допрашивать или нет? А то у меня экзамен, — в его правильном выговоре был слышен лишь легкий намек на восточный акцент.

— Постараемся вас не задержать, мистер…

— Сингх. Рабиндранат Сингх.

— Минутку, мистер Сингх. — Сержант Дикерсон заглянул в кухню и обнаружил, что детектив Гамильтон сосредоточенно обнюхивает полупустую миску супа, стоящую перед телом миссис Сазерленд.