Сумерки Эдинбурга

Лоуренс Кэрол

— И что ж ты предлагаешь? — спросил он, втягивая носом сочащийся из дальнего коридора вкрадчивый сладковатый запах опия. — Точно в номера не хочешь?

— Точно. Почему бы нам не покинуть это гнездо порока и не найти местечко поуютней? — сказал Гарольд, беря его за локоть.

Керри пожал плечами с деланым равнодушием, хотя все его тело дрожало от возбуждения. Перед глазами плясали цветные пятна, щеки пылали от предвкушения грядущей сладостной авантюры.

— Я заплачу, — сказал Гарольд, бросая несколько монет на стойку. — Пойдем.

Керри соскользнул со стула и пошатнулся, чувствуя ударивший в голову хмель, но уверенная рука Гарольда подхватила его и, не отпуская, провела

через зал и вывела в ночь.

ГЛАВА СОРОКОВАЯ

— Что ж, тогда подожду, пока он не явится, — буркнул старший инспектор Луи Вале Жерар, скрестив руки на своей неширокой груди. Он явился в участок ранним утром пятницы и спросил инспектора Иэна Гамильтона, но того еще не было на месте. Попытки сержанта Дикерсона утихомирить немирного француза были отметены с подлинно галльской горячностью. Бессильно опустив руки, сержант топтался на месте и судорожно пытался придумать способ сгладить растущее на глазах недовольство гостя.

— Может, чая выпьете?..

Французский полицейский величественно махнул ладонью, элегантно обтянутой безупречно белой перчаткой:

— Но, мерси [22] … Понятия не имею, как вам, британцам, может нравиться пить эти помои. Почему не чашечка ароматного кафэ, а?

— Мы и кофе пьем, просто кофе дороже и готовить его сложней, — стал объяснять Дикерсон, — и, если позволите, лучше бы вам не называть ребят британцами. Тут все больше шотландцы — горцы, если быть точней, — и они вас могут не понять.

22

Нет, спасибо (фр.).

Длинное лицо Жерара озадаченно нахмурилось. Высокие скулы, тяжелые веки и выпяченные губы делали его до смешного похожим на классического карикатурного галла.

— Хм-м-м… — протянул он, теребя тонкую полоску усов, эффектно подчеркивающую массивность губ. — Так ведь шотландцы те же британцы, разве нет?

— Тут все немножечко сложнее, — начал было объяснять Дикерсон, но замолк, пытаясь подавить некстати подступивший чих, а потом все же оглушительно рявкнул — ив этот момент в участок вошел инспектор Гамильтон.

— Все хорошо, сержант? — спросил он, вешая свое пальто.

— Теперь только и делаю, что чихаю из-за этой собаки, сэр.

Гамильтон нахмурился:

— Какой собаки?

— Принца, сэр. Помните пса, которого я забрал из дома миссис Сазерленд?

— Тогда, возможно, это было не лучшим решением.

— Привыкну, сэр, — сказал Дикерсон и сморщился, чувствуя очередной подступающий чих.

— Кстати говоря, — сказал Иэн, — не припомню, чтобы я просил вас присылать мне на дом кота.

Дикерсон почувствовал, что краснеет:

— Простите, сэр. Просто вспомнил, что вы жаловались на мышей, ну и решил…

— Ничего страшного. Я знаю, что вы сделали это из лучших побуждений.

— Да, сэр. Кстати говоря, это инспектор Жерар…

— Старший инспектор Луи Вале Жерар, — перебил сержанта француз, подходя к Иэну. — А вотр серви [23] .

— Инспектор Иэн Гамильтон, — сказал Иэн, протягивая руку. — Надеюсь, ваше путешествие было приятным.

23

К вашим услугам (фр.).

—

Путешествие с целью задержать такого саваж [24] приятным быть не может, — чопорно ответил Жерар, отвечая на рукопожатие.

— Отлично сказано, главный инспектор. Ну что ж, займемся делом?

— Вижу, дисциплина здесь не в чести, — заявил Жерар, выразительно взглянув на пару констеблей, которые как раз зашли в участок, оживленно что-то обсуждая и пересмеиваясь. Увидев француза, оба на мгновение замерли, а потом вполголоса возобновили разговор и смешки. Жерар нахмурился:

24

Дикаря (фр.).

— Вы разрешаете своим подчиненным слоняться без толку?

Сержант Дикерсон почувствовал, как в ушах тонко зазвенело. Вот же самоуверенный пижон! Если бы только можно было, он сказал бы этому прощелыге словцо-другое…

К его удивлению, Гамильтон лишь улыбнулся:

— Не сомневаюсь, что мы во многом очень непохожи, но, надеюсь, это не сможет помешать нашему сотрудничеству.

— Нет, конечно, — надменно ответил француз, одернув свой безупречно отутюженный мундир с надраенными до блеска бронзовыми пуговицами. Стрелки форменных брюк были наглажены до бритвенной остроты. Но больше всего Дикерсона поразила девственная белизна перчаток гостя. Он понятия не имел, как можно пройти по Эдинбургу и не замараться во всей той копоти, пыли и прочей мерзости, что ежедневно извергали на улицы многочисленные городские кузницы, скотобойни и дымовые трубы.

Жерар оглядел зал и констеблей, рассевшихся за столами и толпящихся у столика с чайными припасами:

— Мы можем переговорить в более уединенном месте?

— Вудрие-ву пассе а ун отр шамбр? [25] — спросил Гамильтон.

На лице француза появилась натянутая улыбка.

— By парле франсе? [26] — спросил он.

— Он пти пё [27] .

25

Вы хотели бы перейти в другую комнату? (фр.)

26

Вы говорите по-французски? (фр.)

27

Немного (фр.).

— Рад слышать, что язык мыслителей не вполне чужд и варварам, — заявил на это Жерар.

Сержант Дикерсон грозно вытаращился на гостя. Он открыл было рот, чтобы доходчиво просветить гостя на предмет шотландских мыслителей, но увидел упреждающий жест Гамильтона и промолчал, ограничившись презрительно поджатыми губами.

— Осмелюсь предположить, что здесь вас ждет еще много сюрпризов, — спокойно сказал Иэн.

Спокойствие Гамильтона перед лицом такой вопиющей галльской наглости поразило Дикерсона, но он, не подавая виду, зашагал вслед за Иэном и Жераром в небольшую боковую комнатку, куда констебли время от времени ходили вздремнуть и где он сам не раз задавал храпака.