Суровое испытание. Семилетняя война и судьба империи в Британской Северной Америке, 1754-1766 гг.

Андерсон Фредерик Ирвинг

С началом сентября провинциалы Джонсона все еще переправляли к озеру бато, припасы и боеприпасы. Союзники Джонсона — ирокезы во главе с вождем Хендриком — только прибывали в лагерь. Сам Джонсон решил, что необходимо построить вооруженную галеру и возвести еще один или, возможно, два форта, прежде чем он сможет безопасно выступить против Краун-Пойнта. Погода уже становилась холодной, и сезон кампаний стремительно ускользал, а единственным его достижением на сегодняшний день был жест — не похожий на то, как Селорон захоронил свинцовые пластины — дать озеру Сент-Сакремент новое название — озеро Джордж, чтобы предъявить права на него английскому королю. Никогда не стремившийся к сражениям и сомневавшийся в своих генеральских способностях, Джонсон рассчитывал уйти в зимние покои, не столкнувшись с неприятной перспективой битвы^[138].

Однако у барона де Дьескау были другие планы. Он прибыл в Квебек 23 июня вместе со своими

войсками и маркизом де Водрёй, новым генерал-губернатором Новой Франции. Дизкау и Водрёй оценили ситуацию, сложившуюся в начале июля — Брэддок шел на форт Дюкен, жители Новой Англии вытеснили защитников из форта Босежур, Ширли продвигался к Ниагаре, а Джонсон готовился к нападению на форт Сен-Фридрих — и поняли, что наибольшую угрозу представляет Ниагарская кампания, которая в случае успеха уничтожит способность Канады поддерживать связь с западными крепостями. Поэтому Дизкау собрал в Монреале около четырех тысяч французских регулярных войск, канадцев и индейцев, проживавших в Канаде, и к началу августа был готов подняться по реке Святого Лаврентия и укрепить форт Ниагара^[139]. Однако в этот момент Водрёй начал получать срочные, преувеличенные сообщения о силах и передвижениях Джонсона и решил, что ему придется отвлечь Дьескау и около трех тысяч его людей на защиту форта Сен-Фридрих, стены которого были в таком плохом состоянии, что не выдержали бы даже короткой канонады. Таким образом, как только в Монреаль пришло радостное известие о поражении Брэддока, Дизкау со своими людьми отправился к озеру Шамплейн и Краун-Пойнту, чтобы провести аналогичную кампанию по уничтожению экспедиции Джонсона.

Форт Эдвард, Нью-Йорк. Форт Эдвард, изображенный на сборнике планов североамериканских фортов, опубликованном в Лондоне после окончания войны, превратился из торгового поста на верхнем Гудзоне в значительный (хотя и неудобно расположенный) форт, обороняемый почти тридцатью пушками. Здесь он предстает тем, кем стал, — главной базой снабжения для проведения операций в коридоре между озерами Джордж и Шамплейн. Из книги Мэри Энн Рокк «Набор планов и фортов в Америке, уменьшенных с реальных съемок» (Лондон, 1765). Любезно предоставлено библиотекой Уильяма Л. Клементса в Мичиганском университете.

Форт Сент-Фридрих, 1737-59 гг. Грозный форт, использовавшийся в качестве базы для набегов французов и их индейских союзников на границы Нью-Йорка и Новой Англии, этот пост в Краун-Пойнте был одним из самых внушительных элементов оборонительной сети Новой Франции. Бомбоупорная башня, или редут, показанная здесь как изнутри форта, так и со стороны озера, доминировала над узорами озера Шамплейн, а весь форт был оснащен сорока пушками. Однако к 1755 году сооружение пришло в негодность, и французы понимали, что в случае осады его придется покинуть; поэтому на полуострове Тикондерога, в верховьях озера, срочно построили форт Карильон. Любезно предоставлено библиотекой Уильяма Л. Клементса Мичиганского университета.

Прибыв в форт Сен-Фридрих, Дизкау отправил разведчиков, чтобы оценить положение ничего не подозревающих провинциалов Джонсона. По их донесениям он решил совершить набег на частично достроенный и слабо защищенный форт Эдвард, уничтожив хранившиеся там лодки, пушки и припасы до того, как они смогут быть использованы для наступления вниз по озеру. Такой удар был бы еще более разрушительным, чем тот, который Контрекур недавно нанес Брэддоку, поскольку он не только предотвратил бы дальнейшую угрозу Краун-Пойнту, но и отбросил бы оборону Нью-Йорка и Новой Англии к самому Олбани. Посоветовавшись с командиром смешанного контингента из абенаки и каунавага — капитаном Жаком Легардером де Сен-Пьером, тем самым суровым офицером, который отбросил Вашингтона в форте Ле-Бёф зимой 1753 года, — Дизкау решил оставить большую часть своих регулярных войск для защиты форта Сен-Фридрих и совершить рейд с силами, состоящими в основном из канадцев и индейцев. Для европейского регулярного офицера такой шаг был, мягко говоря, нетрадиционным; он никогда бы не пришел в голову, например, Брэддоку. Но Дизкау, который когда-то был адъютантом великого маршала Арминия Мориса, графа де Сакса, приобрел у него уважение к использованию иррегулярных войск в Европе, и, похоже, он принял сходство индейцев и канадцев с партизанами, которых Сакс использовал против британской армии во Фландрии во время Войны за австрийское наследство^[140]. К 4 сентября он и пятнадцать сотен отборных

людей — около двухсот регулярных гренадеров, шестьсот канадских ополченцев и семьсот абенакисов и ирокезов Каунавага — продвинулись к месту слияния озера Джордж и озера Шамплейн, стратегическому пункту, который французы называли Карильон, а англичане — Тикондерога. Оттуда они спокойно проплыли на юг до конца Южной бухты, разложили свои каноэ и двинулись через лес к форту Эдвард.

Поздно вечером 7 сентября Дьескау и его люди вышли из леса на портовую дорогу в трех милях к северу от форта Эдвард. Там индейцы сообщили ему, что не будут нападать на форт, как бы плохо он ни был защищен, но готовы выступить против людей Джонсона у озера Джордж, которые еще не начали укреплять свой лагерь. Дизкау, гибкий офицер, у которого в любом случае было мало выбора, изменил свои планы. На следующее утро, когда с двумя ротами гренадеров маршировали по дороге, а канадцы и индейцы обходили их с флангов в лесу, Дизкау повернул на север, к лагерю Джонсона.

Вечером того же дня разведчики ирокезов принесли Джонсону известие о том, что возле форта Эдвард затаилась значительная часть врага. Мужчины занялись укреплением обороны лагеря — укреплением стены с помощью деревьев, которые были срублены, чтобы расчистить поле для огня вокруг линии, — и на следующее утро Джонсон по рекомендации командиров полков отправил тысячу провинциалов под командованием полковника Эфраима Уильямса из Массачусетса вместе с прикрытием из примерно двухсот воинов-мохауков на подкрепление форта Эдвард. Около девяти часов колонна с вождем Хендриком во главе на коне вышла из лагеря навстречу Дьескау и его пятнадцати сотням налетчиков^[141].

Дизкау знал об их приближении, поскольку дезертир, которого его люди захватили на дороге ранее тем утром, сообщил им о продвижении колонны. Теперь он перекрыл дорогу своими гренадерскими ротами и расположил своих канадцев и индейцев в засаде впереди них, выбрав место примерно в четырех милях к югу от озера, где дорога отклонялась, чтобы пройти по дну оврага. Двигаясь поспешно, без фланговых отрядов, поскольку они не ожидали встретить врагов до подхода к форту Эдвард, ирокезы Хендрика и провинциалы Уильямса попали в ловушку через несколько минут после десяти. Старый Хендрик, в свои семьдесят пять лет ветеран более чем полувековой войны и дипломатии, остановился, когда кто-то окликнул его из-за деревьев. Поскольку канадские ирокезы и их нью-йоркские сородичи обычно отказывались проливать кровь друг друга, вполне вероятно, что воин из племени каунавага пытался предупредить его о грозящей опасности. Но ответ Хендрика был прерван, когда с другой стороны раздался выстрел, вызвавший общую перестрелку, в которой он и еще около тридцати ирокезов были убиты. Находясь в засаде и подвергаясь мушкетерскому обстрелу с обоих флангов, полковник Уильямс попытался возглавить атаку на берегу оврага; он тоже был убит вместе с примерно пятьюдесятью своими людьми. Так началась первая стычка в битве при озере Джордж, эпизод, который жители Новой Англии стали называть «Кровавое утренняя разведчика»^[142].

По численности и положению сражающиеся были похожи на тех, кто участвовал в битве при Мононгахеле, но результат оказался совершенно иным. Уцелевшие после первой перестрелки ирокезы начали размеренное отступление, отбиваясь в тыл вместе с сотней провинциалов Уильямса. Остальная часть колонны, провинциалы, не обремененные дисциплиной, из-за которой регулярные войска Брэддока не могли устоять на ногах, бежали, спасая свои жизни. Хотя в этом не было ничего героического, это была вполне рациональная реакция, которая и спасла положение. Звуки выстрелов оповестили лагерь, и к тому времени, когда выжившие вернулись из засады, их соотечественники поспешно укрепили крепостную стену батогами и перевернутыми повозками с припасами. Единственный регулярный офицер экспедиции, инженер-капитан Уильям Эйр, которому Брэддок поручил руководить осадными операциями, быстро расставил четыре полевых орудия для прикрытия дороги. Люди Дьескау пустились в погоню, а затем остановились на краю поляны. Одному из наблюдателей в лагере Джонсона показалось, что «враг был вынужден остановиться из-за каких-то разногласий между своими индейцами»^[143].

Это было более или менее точно. Каунаваги потеряли своего лидера, поскольку Легардер де Сен-Пьер был убит во время засады; теперь они не хотели нападать на укрепленный лагерь, защитниками которого были сотни их сородичей — ирокезов. Абенаки не пошли бы вперед без каунавагов, как и канадцы, которые «в целом руководствовались поведением индейцев, когда находились с ними на войне». Дизкау взял под контроль эту шаткую ситуацию, приказав двум своим гренадерским ротам сформировать колонну ближнего боя и атаковать пушки у входа в лагерь. Он намеревался пристыдить колеблющихся индейцев и канадцев к атаке; приказав им рассредоточиться по периметру лагеря и вести огонь из укрытий из бревен и пней, он отдал приказ перебрасываться через леера при каждом удобном случае^[144].