Суровое испытание. Семилетняя война и судьба империи в Британской Северной Америке, 1754-1766 гг.
Шрифт:
ГЛАВА 32
Избыток энтузиазма, недостаток ресурсов
1759 г.
Радостное известие о капитуляции Гваделупы пришло к Питту 13 июня, как раз в тот момент, когда должны были начаться североамериканские кампании, на которые он возлагал самые большие надежды. Плохая погода задержала экспедицию в Квебек — лед сошел с реки только в конце апреля, а сильные туманы не позволяли Вулфу встретиться со своим военно-морским конвоем на острове Бик до 18 июня. Однако медлительность в начале других кампаний года была обусловлена неоднозначными итогами 1758 года. Проблема заключалась не в том, что моральный дух провинций рухнул — хотя поражение Аберкромби действительно значительно осложнило призыв в армию в Новой Англии, — а в том, что усилия предыдущего года почти истощили
Массачусетс, как и вся Новая Англия, поддерживал предыдущую кампанию по мере своих возможностей. Еще до своих грандиозных усилий в 1758 году колония залива потратила на войну 250 000 фунтов стерлингов, большую часть которых ей пришлось занять. Если прибавить к этому расходы 1758 года, то к началу 1759 года Массачусетс имел государственный долг в размере более 350 000 фунтов стерлингов законными деньгами, погашение которого с процентами обошлось бы провинции почти в 500 000 фунтов стерлингов к концу 1761 года. Поскольку годовой доход провинции от налогов на подати, землю и торговлю редко превышал 100 000 фунтов стерлингов, не нужно было быть финансовым гением, чтобы понять, что к моменту окончания кампании 1758 года провинция уже давно прошла точку технической неплатежеспособности. Если бы парламент не возместил часть расходов провинции в 1756 году, которые поступили в виде семи огромных сундуков с золотом и серебром в январе 1759 года, Массачусетс почти наверняка объявил бы дефолт. Более того, количество людей, которых колония Бэй набрала в свои провинциальные войска в 1758 году — всего около семи тысяч человек, — составляло лишь часть от общего числа тех, кто служил в кампаниях. Включая ремесленников, лодочников, егерей, людей, служивших в регулярных полках и на борту кораблей Королевского флота, а также каперов и матросов на борту собственного фрегата провинции, общее число служивших в 1758 году значительно превысило десять тысяч человек — более четверти всего служилого мужского населения колонии, имеющего право на службу. Извлечение такого количества рабочих из сельской экономики сильно обеспокоило законодателей провинции еще до начала кампаний 1758 года; перспектива повторения этих усилий в 1759 году вызывала настоящую тревогу[442].
10 марта 1759 года ассамблеи Массачусетса сообщили губернатору Пауналлу, что «Палата находит необходимым принять во внимание бедственное положение жителей провинции из-за больших сборов, которые взимались из года в год с начала войны, и особенно из-за непропорционально большого количества мужчин, находившихся на службе в прошлом году[.] Палата также считает, что… правительство сейчас обременено очень тяжелым грузом долгов, и счета, вытекающие из услуг прошлого года, не оплачены; и что будет чрезвычайно трудно получить такую сумму денег, которая будет необходима для немедленного авансирования в случае участия в любой дальнейшей службе». Поэтому они согласились выделить только пять тысяч человек для провинциальной службы в 1759 году[443].
Пауналл ответил с характерной для него энергией, взывая к их патриотизму и чувству долга, попеременно уговаривая и угрожая (колония Бэй до сих пор лидировала в военных действиях, и, кроме того, парламент расценит любой спад как повод для сокращения компенсаций), предлагая возможные уступки (несколько сотен человек будут использованы в общепровинциальной экспедиции для укрепления района реки Пенобскот — идея, популярная среди законодателей, стремящихся обеспечить новые земли для фермеров колонии), и даже разрешив им сделать перерыв, чтобы посоветоваться со своими избирателями. Наконец, 17 апреля Генеральный суд уступил и согласился увеличить число призывников. Тем не менее, представители предупредили Пауналла,
Бедствия, обрушившиеся на жителей… чрезвычайно велики. Число людей, поднятых в этом году, как мы понимаем, [не может] сравниться с предыдущим». Затем Ассамблея предприняла самые большие усилия, которые когда-либо были известны в провинции. Они считали, что это последнее усилие; они не надеялись, что оно может быть повторено, и оно действительно было настолько велико, что не позволило бы нам повторить его во второй раз. С тех пор число наших жителей значительно уменьшилось: Некоторые были убиты в бою; многие умерли от болезней во время службы или вскоре после возвращения домой; большое количество поступило на службу в качестве рейнджеров, ремесленников, новобранцев в регулярные войска Его Величества и в другие рода войск.
Война уменьшила возможности провинции, если не сказать — желание, продолжать борьбу:
Нам говорят, что мы — ведущая провинция; мы были таковыми в течение многих лет, и столько же лет
В условиях этих трудностей мы по-прежнему готовы оказать любую разумную помощь, какая только в наших силах. Дальнейшее навязывание помощи настолько огорчит и обескуражит народ, что… мы вынуждены отказаться от нее. Но как бы ни были велики наши трудности, сейчас мы назначили вознаграждение, более чем вдвое превышающее то, что когда-либо давала провинция, чтобы обеспечить добровольный призыв пятнадцати сотен мужчин, сверх пяти тысяч уже собранных; и у нас есть основания надеяться, что этого вознаграждения будет достаточно, и оно даст тот эффект, которого желает ваше превосходительство[444].
И действительно, новое вознаграждение в виде четырнадцати фунтов стерлингов в провинциальных казначейских векселях, выплачиваемых в рассрочку с начислением процентов в течение следующих двух лет, оказалось достаточным для увеличения числа необходимых добровольцев. Никакой меньший стимул не мог этого сделать, поскольку спрос на людей в армиях также приводил к росту заработной платы, которую могли получать гражданские рабочие, как на обычной работе, так и на работах, связанных с войной. Любая попытка призвать ополченцев и платить им только стандартную провинциальную зарплату в размере одного фунта шестнадцати шиллингов в месяц вызвала бы более массовое сопротивление, чем могли бы преодолеть мизерные возможности провинции по принуждению: именно поэтому представители сочли «обязанным отказаться» от варианта импринтинга. У членов ассамблеи колонии Бэй были основания полагать, что их провинции больше нечего дать делу империи. Такие усилия, которые они согласились предпринять, были бы невозможны, если бы они не были уверены, что парламент возместит расходы на эту высшую попытку завоевания Канады[445].
И действительно, только обещание возмещения расходов позволило северным колониям собрать для кампании 1759 года людей в количестве, сопоставимом с тем, что было в предыдущем году. Ассамблея Коннектикута, ссылаясь на те же причины, что и ее коллега из Массачусетса, первоначально согласилась набрать 3600 человек. После определенных уговоров она увеличила это число до 4 000, но только тонко завуалированная угроза Амхерста посоветовать парламенту не делать дальнейших компенсаций, в конце концов, побудила собрание предложить «некоторые значительные дополнительные поощрения» и обеспечить призыв последней 1 000 человек. Как и в Массачусетсе, только объявление о большом дополнительном вознаграждении позволило Коннектикуту достичь своей цели. «Колония до этого испытывала большой недостаток в людях, и казалось почти невозможным собрать еще много, но поскольку Ассамблея использовала все возможные методы, чтобы пробудить и оживить дух народа, эти дополнительные сборы были сделаны с необычайной быстротой и превзошли ожидания многих»[446].
Как Коннектикут, так и Нью-Джерси, Нью-Йорк, Нью-Гэмпшир и даже Род-Айленд. В каждой колонии численность собранных войск в итоге приблизилась к показателям 1758 года; в каждой практически все войска были собраны без применения импрессарио; и во всех полки были окончательно укомплектованы после того, как ассамблеи согласились выплатить чрезвычайно высокие вознаграждения за вербовку. Нью-Джерси вновь набрал полк в 1000 человек, несмотря на потерю 500 человек в каждой из кампаний 1756 и 1757 годов и активное участие джерсийцев в каперских авантюрах; но этот подвиг удалось совершить только благодаря двенадцатифунтовому вознаграждению — достаточно высокому, чтобы привлечь рекрутов из-за пределов провинции. Нью-Йорк набрал 2 680 человек, но ему пришлось предложить пятнадцатифунтовую премию, чтобы не отстать от конкурентов из Коннектикута и Нью-Джерси. Нью-Гэмпшир, малонаселенная колония с длинной границей, которую нужно было защищать, и небольшим коммерческим богатством, набрал 800 провинциалов для участия в кампании, также выплатив бонус за вербовку. Ассамблея Род-Айленда попыталась выполнить свои обязательства, не предлагая вознаграждения, оставив на зиму своих солдат 1758 года на довольствии. Болезни и дезертирство, однако, потребовали новых призывов, которые, в конечном счете, можно было получить только за значительные деньги. Чтобы набрать последние 115 человек для полка колонии численностью 1000 человек, пришлось предложить более двадцати фунтов стерлингов в векселях провинции, а также ранец, одеяло, двухмесячную предоплату и обещание выплатить десятифунтовое вознаграждение, когда Канада окончательно капитулирует[447].