Суровое испытание. Семилетняя война и судьба империи в Британской Северной Америке, 1754-1766 гг.

Андерсон Фредерик Ирвинг

Хотя стратегическое видение Питта по-прежнему было направлено на атаку имперской периферии Франции, а не ее армий в Европе, в 1758 году боевые действия на континенте оказались в центре его внимания и отнимали все большую долю ресурсов его правительства. Этого никак нельзя было избежать, поскольку с середины 1757 года союзник Британии Фридрих Прусский был осажден со всех сторон французскими, австрийскими, русскими и шведскими врагами. Хотя Фридрих одерживал впечатляющие победы — он блестяще разбил французов при Россбахе в ноябре 1757 года, а всего месяц спустя ошеломил австрийцев еще большим тактическим мастерством при Лейтене, — его армии несли большие потери. Воодушевленные его успехами, англичане попытались компенсировать его потери, резко увеличив свои субсидии. В апреле 1758 года, в рамках официального союзного договора, в котором обе державы

обещали не заключать сепаратный мир, правительство Питта согласилось предоставлять Фридриху 670 000 фунтов стерлингов в год. Однако деньги не могли ослабить давление на армии Пруссии, поэтому в договоре было оговорено, что Великобритания возьмет ганноверскую армию на свое жалованье (это обязательство обойдется в 1 200 000 фунтов стерлингов в год) и поставит гарнизон в североморском порту Эмден — первые красные мундиры на континенте^[408].

До сих пор Питт сопротивлялся прямому участию, опасаясь, что участие в боевых действиях в Германии даже одного батальона откроет дверь для бесконечной эскалации спроса на войска. События вскоре показали, насколько прозорливым было это опасение, ведь еще до того, как гарнизон Эмдена вступил в строй, призывы отправить на континент еще тысячи рыжих кавалеров становились все более настойчивыми. В конечном счете их непреодолимой силой стала не необходимость восполнить недостаток рабочей силы в Пруссии, а надежда нанести решающее поражение французской армии в Западной Европе; и Питт, по иронии судьбы, сам изменит эту политику.

После отказа от Клостер-Зевенской конвенции принц Фердинанд Брауншвейгский принял командование над наблюдательной армией Камберленда в Ганновере и с удивительной быстротой перестроил ее в силу, способную перейти в наступление. Он дождался победы Фридриха при Россбахе, прежде чем начать зимнюю кампанию против французов в Ганновере и прусской территории Восточная Фрисландия. Благодаря ловкому маневрированию Фердинанда и своевременному прибытию нескольких британских военных кораблей французы и австрийцы были вынуждены эвакуироваться из Эмдена в марте 1758 года. Их отступление привело к необходимости направить британский гарнизон для удержания города, но именно последующее отступление французов от реки Эмс через Рейн вызвало потребность в большом количестве рыцарей^[409].

До этого момента Питт предпочитал совершать «десанты» — амфибийные рейды на побережье Франции. Они оказались не столь успешными, как он надеялся, поскольку, хотя и сковывали тысячи французских солдат в береговой обороне, были рискованными, трудновыполнимыми, нерешительными по своей сути и непопулярными среди офицеров, которым поручалось их возглавить. Самый недавний налет, совершенный в июне на бретонский судостроительный порт Сен-Мало, уничтожил большое количество французских судов, но не принес почти никаких результатов; командир, опасаясь французской контратаки, отступил, даже не атаковав город. Этот бесславный результат стал известен в Уайтхолле вскоре после того, как пришло сообщение, что принц Фердинанд переправил свою армию через Рейн в погоне за французами, которые отступали в сторону Австрийских Нидерландов. 23 июня Фердинанд, наконец, побудил своего противника, принца Луи де Бурбон-Конде, графа де Клермона, дать сражение у города Крефельд, недалеко от Дюссельдорфа. В результате, потерпев резкое поражение от французов, Клермон отступил вверх по Рейну до самого Кельна^[410].

Принц Фердинанд Брауншвейгский (1721-92). Шурин Фридриха Великого и преемник герцога Камберлендского на посту командующего наблюдательной армией, Фердинанд был мастером искусства маневра и образцом военного профессионализма XVIII века. Его успех в оживлении армии в начале 1758 года сделал его героем в Англии, а самые амбициозные офицеры британской армии стремились служить под его началом на континенте. Любезно предоставлено библиотекой Уильяма Л. Клементса Мичиганского университета.

В условиях столь драматического развития событий в Вестфалии и Австрийских Нидерландах, когда его рейды по побережью не приносили ощутимых результатов, Питт отказался от политики прямого столкновения на континенте и согласился отправить на

помощь Фердинанду шесть полков кавалерии и пять пехоты (в общей сложности около семи тысяч человек). Как оказалось, это подкрепление пришло слишком поздно, чтобы что-то изменить. После года маневров, множества мелких стычек и одного крупного сражения Фердинанд довел свою армию до предела. В ноябре он перешел на зимнее положение, превратив свои ганноверские, гессенские, прусские — а теперь и британские — войска в армию наблюдения. Должна была наступить весна, прежде чем он снова поведет их в бой против французов^[411].

Таким образом, главным результатом решения Питта отправить войска на континент стало увеличение расходов на войну — на поддержание британских обязательств в Европе теперь требовалось от трех до четырех миллионов фунтов стерлингов в год — при одновременном сокращении числа людей, готовых защищать родные острова. Отправка британских войск на службу в армию Фердинанда, несомненно, повысила безопасность Ганновера и уменьшила возможности французов начать вторжение в Англию из Низких стран. Однако это ничего не изменило в стратегическом балансе в Европе — уравнение зависело от относительной силы Пруссии. И, к ужасу Питта и Фридриха, Пруссия, казалось, неуклонно слабела^[412].

После впечатляющих побед при Россбахе и Лейтене Фридрих вновь завоевал те части Силезии, которые отошли к Австрии, а затем двинулся на юг, в австрийскую Моравию. Однако в то время, когда он осуществлял это предприятие, большая русская армия ударила в прусское сердце, угрожая Франкфурту-на-Одере и Берлину. Возвращаясь из Моравии, Фридрих встретил своих противников 25 августа примерно в двадцати милях к востоку от Франкфурта у деревни Цорндорф. Формально это была прусская победа, он заставил русских отступить, но лишь страшной ценой: его армия из 36 000 человек понесла потери в 13 500 убитыми, ранеными и пропавшими без вести — почти 40 процентов потерь. Дальше было еще хуже. Не успели русские занять оборону, как Фридрих узнал, что огромная австрийская армия угрожает Дрездену. Разделив свои потрепанные войска на две части, он оставил половину наблюдать за русскими, а оставшуюся часть быстрыми маршами повел на юг, в Саксонию, чтобы вступить в бой с австрийцами. 14 октября фельдмаршал фон Даун дал ему одно сражение под Хохкирхом, где Фридрих увидел, как четверть его армии была уничтожена, прежде чем он прервал контакт и отступил к Дрездену, который австрийцы быстро осадили^[413].

Зима дала маленькому мрачному монарху передышку, чтобы сосредоточиться на восстановлении своих сил. Несмотря на то что в 1758 году он одержал три крупные победы и потерпел лишь одно поражение, несмотря на то что он сохранил за собой Саксонию и Силезию и заставил захватчиков отступить из Восточной Пруссии, Фридрих не был хозяином европейской войны. Его положение фактически становилось критическим, ведь победы обходились ему так же дорого, как и поражения. Несравненная дисциплина прусской армии дала Фридриху преимущество в начале войны, но эту дисциплину было не так легко заменить, как мертвые и разбитые тела тех, кто когда-то ею обладал. Если в начале войны Пруссия могла похвастаться самыми обученными войсками в Европе — настолько, что практически любая рота могла произвести четыре или даже пять залпов в минуту, что было феноменальной скоростью для того времени, то к моменту Хохкирха Фридрих потерял более ста тысяч солдат из-за смерти, ранений, плена, болезней и дезертирства. Заменить их он мог только необученными людьми, многие из которых были иностранцами, и военнопленными. К осени 1758 года многие из его полков были едва ли наполовину дисциплинированы, и преимущество Фридриха на начальном этапе практически исчезло. Он понимал, что без британских денег, необходимых для набора, оплаты и снабжения его войск, армия сама по себе исчезнет в кратчайшие сроки.

Питт понимал позицию Фридриха и поэтому в течение всего лета продолжал преследовать побережье Франции в надежде сковать французские силы. К несчастью для его надежд, за единственным безоговорочным успехом в истории этих операций — набегом на Шербур в августе — в начале сентября последовала катастрофа, которая привела к их прекращению. Отчасти это объяснялось тем, что, как только Питт решил отправить войска на помощь принцу Фердинанду, самые способные офицеры армии поспешили занять места на континенте, и руководство прибрежным рейдом, как по умолчанию, перешло к семидесятитрехлетнему генерал-лейтенанту Томасу Блигу.