Свет твоих глаз
Шрифт:
– Что? Ты о чем?
– испугалась Ника.
– Болезнь. Температура. Зрение. Оно упало. Совсем.
– Ты… вообще ничего не видишь?
– Ничего.
– Я откинулся на подушки, уставился взглядом вверх - туда, где сияло яркое пятно света. Умом я знал, что это люстра.
– Тимофей сегодня приедет?
– Собирался вечером, если ничего не… - Ника запнулась.
– Набери его пожалуйста. И дай поговорить с братом.
– Да, конечно.
– Ника отошла, вернулась, вложила мне в ладонь смартфон.
– Номер я уже набрала.
–
– Мне выйти?
– Присядь. Мне нечего скрывать, Вероника. Теперь я полностью завишу от тебя.
Ника судорожно вздохнула.
Из трубки вместо гудков донесся нарочито бодрый и скрыто-тревожный голос брата:
– Ну что, сестренка, как там наш пациент?
– Твоими молитвами, - хрипло каркнул я.
– Кого я слышу! Очухался, значит!
– теперь в голосе брата прозвучала искренняя радость и нескрываемое облегчение.
– Когда сможешь приехать?
– разделить чувства младшего я не мог, хотя очень хотел.
– В восемь сдам смену и сразу к вам! Думал позже приехать, но раз тебе невтерпеж…
– Да, поторопись. Есть, что обсудить.
– Ладно.
– Тим понял по моему голосу, что разговор не обрадует, и его веселье мгновенно рассосалось.
– Ты там Нику поцелуй от меня. Скажи, что она - настоящий боец медицинского фронта.
– Сам скажешь.
– Я опустил руку с телефоном на постель. Окликнул жену.
– Ника?
– Да.
– Ты собиралась с Найджелом на прогулку?
– Ну… пора.
– Так иди, пока Тим не приехал. Потом не до того будет.
– А ты как же?
– Сколько я дней лежал почти без памяти?
– Три с температурой и еще почти сутки - без. Спал, набирался сил.
– Четыре дня лежал - не исчез, и еще час полежу. Не беспокойся обо мне, иди.
– Может, я Тима дождусь? Найджел потерпит…
– Ника! Обещаю: без тебя ни шагу с кровати не сделаю! Не мучай парня почем зря!
– пришлось зарычать, чтобы убедить жену уйти.
Я понимал ее опасения, но и в самом деле ничего предпринимать не собирался. Только лежать и думать - о том, что следует сделать, чтобы завод и магазины продолжали работать. Чтобы брат занимался своей жизнью, а не моей. Чтобы Ника не тратила свою молодость на работу сиделки при мне, а освободилась от всех пут и нашла, наконец, свое настоящее счастье. Только родители… им я ничем не мог помочь. Надежд не оправдал. Внуков не подарил. Не смог порадовать - ничем, и уже не сумею.
Пока лежал и составлял планы на день, вернулась Ника. Убедилась, что я жив и веду себя смирно, оставила со мной Найджела, наказав парню присматривать за хозяином, и отправилась готовить завтрак. Вскоре явился Тимофей. Новость о том, что я ослеп окончательно, брат воспринял стоически - без горестных вздохов, без паники.
– Ну, это еще бабушка надвое сказала, что ты больше никогда не будешь видеть, - отмахнулся от моего пессимизма.
– Надо офтальмологу тебя показать. Правда, тебе самому вставать
– И что - он всю аппаратуру с собой привезет?
– скривился я недоверчиво.
– Надо будет - и аппаратуру привезем. Но глазное дно он и без того глянуть может, а там видно будет, надо ли что-то еще.
– Ладно, вызывай, - сдался я.
Не то чтобы у меня были какие-то надежды, но не хотелось лишать этих самых надежд брата и жену.
Доктор Слепнев, которому позвонил Тим после завтрака, сказал, что будет свободен после трех и пообещал подъехать на своей машине и со своим инструментом. Тимофей тоже умчался по своим делам, заявив, что обязательно вернется к тому же часу, что и мой офтальмолог.
Мы с Вероникой остались наедине, не считая Найджела.
– Хорошо, что тебе уже приходилось работать с моим ноутбуком и документами, - сказал я жене, усадив ее за свой рабочий стол в кабинете.
– Сейчас поможешь мне разрулить некоторые рабочие вопросы. Открывай новый текстовый файл.
– Открыла.
– Печатай: приказ… Скворцова Эдуарда Евдокимовича снять с должности генерального директора…
– Что?! Ты… зачем?
– услышав, что я сам снимаю себя с должности, Ника перестала печатать.
Я сидел на диване и вертел в руках подобранный тут же мячик - игрушку своего лабрадора. Мячик наощупь был пожеванным и липким от собачьей слюны.
– Что тебя удивляет, Ника?
– я бросил игрушку куда-то в сторону, услышал несколько затихающих шлепков и цокот собачьих когтей по ламинату. Найджел рванул за добычей.
– Я остаюсь владельцем предприятия, но больше не могу им руководить. Человек, который займет мое место, прекрасный специалист и руководитель. Он справится с управлением. Возможно, даже лучше, чем я.
– Так ты собираешься полностью отойти от дел?
– Ника явно была не согласна с таким решением.
Впрочем, я и сам не смог бы полностью выпустить из рук бразды правления своим детищем.
– Нет, все стратегические решения будут приниматься после согласования со мной.
– Поняла.
– Вероника снова застучала по клавиатуре.
– Готово. Распечатать?
– Само собой.
– Я дождался, когда принтер закончит жужжать.
– Дай ручку и поставь мою руку туда, где должна быть подпись.
Ника выполнила указание, и я расписался.
Я понимал, что говорю с Никой сухо. Так, будто она мне не жена, а еще одна секретарша. Но иначе пока не мог. Стоило мне дать слабину и позволить себе малейшее проявление эмоций - и эти эмоции погребли бы под собой нас двоих. Меня и Нику. И тогда я уже точно ничего не успел бы сделать, а действовать следовало быстро. Бизнес не терпит простоя, а я и без того на четыре дня полностью выпал из реальности.
– Печатай дальше, - вынудил себя отойти от жены. Вернулся на диван.
– Назначить генеральным директором… с правом подписи…