Свет твоих глаз
Шрифт:
– Что-то я вообще ничего не понимаю!
– почти обиженно заявил он.
– Что за ерунду вы творите? Оба?
– Эд сделал мне предложение уже после того, как договорился с Оксаной насчет рождения детей, и не стал отменять…
– И ты согласилась? На чужих детей? Зачем?!
– Я боюсь… боялась…
– Рожать?
– я никогда не видела шутника и балабола Тимофея таким напряженным.
– Нет… потерять ребенка. Потом, после рождения - как потеряла сына в первом браке.
Тимофей опустил голову, вцепился пальцами в волосы.
– Расскажешь?
– попросил, не глядя на меня.
Снова ворошить прошлое было больно, но, раз уж начала признаваться…
Тим слушал меня внимательно. Сидел, неподвижный, с побелевшим лицом и приподнятыми плечами. Я видела, что он с трудом сдерживает какие-то эмоции - видимо, опасаясь меня перебивать.
– Ты очень много пережила, сестренка, - произнес, когда я, наконец, умолкла. Пересел на пол, придвинулся ко мне, прижался плечом к моему плечу.
– Понимаю, почему Эд не настаивает, чтобы ты рожала. Но, может, ты справишься со своим страхом? Теперь у тебя есть Эд… и я. Думаю, вместе мы сумеем защитить малыша от любой беды.
Колючий ледяной ком в моей груди, возникший после смерти сына и сильно подтаявший благодаря Эду, внезапно дал трещину и начал растворяться. Я вдруг поняла, что готова поверить Тимофею. Он - врач, и в любой момент готов примчаться на помощь! Да и кто сказал, что с ребенком, которого я рожу от Эдуарда, обязательно что-нибудь случится?
– Возможно… но сейчас не до того. Я так боюсь за Эда! Вдруг из-за гриппа ему станет хуже? Он говорил, что такое может произойти!
Тим осторожно обнял меня за плечи.
– К сожалению, все так, но ты ведь понимала это, когда выходила замуж? Знала, что Эд может потерять зрение полностью?
– Да.
– И не собираешься его бросать, если это случится?
– Ты с ума сошел?!
– я отпрянула от Тимофея, вскочила на ноги, пошла в кухонный уголок, налила себе воды.
– Прости. Я должен был убедиться…
– Тим… - я отмахнулась от его извинений. Мне вдруг вспомнилось его странное поведение в самом начале нашего знакомства.
– Откровенность за откровенность.
– Ты о чем?
– не понял тот.
– Зачем ты заигрывал со мной на глазах у брата? Зачем делал вид, что клеишься ко мне? Я ведь тебе не нравилась… и не была нужна.
Тимофей неторопливо поднялся с ковра, уселся за стол.
– Ну, во-первых, нравилась. Правда, не настолько, чтобы отбивать тебя у брата.
– Тогда зачем?..
– Да чтобы разбудить его инстинкт собственника! Чтобы он осознал то, что для меня было очевидно! Ты - первая женщина, которую он пустил в свое личное пространство, ты - единственная, кто в нем прижился. И это могло означать только одно: ты ему подходишь, и он к тебе неравнодушен!
– Значит, ты хотел, чтобы он ревновал...
– Можно сказать и так. И ведь получилось!
– Получилось… - неуверенно кивнула я. Кто его знает, насколько поведение Тимофея повлияло на чувства Эдуарда.
– Давай договоримся, что больше ты не будешь… так.
– Ладно, как скажешь. А к разговору о детях мы с тобой еще вернемся!
– пригрозил Скворцов-младший.
– Вот только брат поправится! Никаких больше суррогатных мам! Хочу племянника или племянницу с твоими глазами!
– Тим!
– мне стало неловко. Разве должен брат мужа говорить такие слова?
– Все-все, молчу. И вообще, я поехал в аптеку. Надеюсь, когда вернусь, ты угостишь меня завтраком?
Не имея сил говорить, я просто молча кивнула.
Тим в очередной раз вздохнул, пожал плечами, махнул рукой и ушел. А я тут же помчалась наверх, к мужу.
– Ника?
– он приоткрыл глаза, услышав, как я вошла.
– Я. Давай еще раз градусник поставим.
Эд кивнул и обессиленно закрыл глаза. Я пристроила термометр. Присела на пол у кровати. Ко мне тут же подошел Найджел, начал ласкаться. Я погладила его лобастую голову.
– Мне жаль, Эд.
– заговорила, сжимая пальцы мужа.
– Для меня это тоже потеря. Я уже заранее полюбила малышей и готова была стать им мамой… ты не одинок в своем горе.
Эдуард сжал зубы так, что побелели губы.
– Время, - выдохнул он сдавленно.
– Оно… ушло. Я чувствую.
– Перестань! Зачем ты так?!
– я не хотела мириться с отчаянием, которое услышала в его голосе.
– Тише, малышка. Ты сделала все, что могла. Без тебя у меня не было бы и этой надежды.
– Эд, прекрати!
– мне захотелось вскочить, схватить мужа за плечи и хорошенько встряхнуть.
– Ты же знал, что с первого раза может не получиться!
– Второго раза не будет. Я не хочу больше рисковать здоровьем Оксаны. Она нужна своему сыну. И другие женщины - тоже. У них есть семьи, дети. Те, кому они дороги. Я не имею права становиться причиной их бед.
Эд говорил так размеренно, так ровно. Если бы я не знала его - решила бы, что ему все равно. Но сейчас я слышала боль в каждом его слове. Слышала - и понимала: он не передумает и скорее изведет себя, чем позволит снова страдать кому-то другому.
А я - я не смогу смотреть, как он изводит себя! Чего стоит мой глупый безосновательный страх перед этим горем? Я… должна родить ему ребенка. Сама! Ему - и себе. Иначе что за семья у нас получится?
– Все будет хорошо, Эд, любимый! Обещаю: все будет хорошо!
– поклялась я истово.
Губы Эдуарда дрогнули в слабой улыбке:
– Хорошо, что Оксана жива, что ей ничего не грозит. А я… видимо, я просто слишком много требовал у судьбы. Что там с температурой?
Я посмотрела на градусник:
– Тридцать восемь и один. Тим сказал, что тридцать восемь - это не страшно. Главное, чтобы не выше. Попьешь воды?
Эд согласился и послушно выпил стакан минералки.
– Я посплю, - шепнул совсем тихо.
– Ты не сиди со мной, занимайся своими делами.