Танцор смерти. Дорога домой. Полет орлов. Исав
Шрифт:
Я вскрыла его и достала кожаную папку с бумагами. Первым мне на глаза попался незнакомый адрес в Сиэтле. Почему именно там? Хоп и Эван заглядывали мне через плечо.
Земля. Дома. Квартиры. Покупка, продажа, сдача внаем. В разных городах, в разных штатах.
— Боже мой! — поразился Хоп. — Похоже, это отчет о его капиталовложениях.
— Он хотел показать, чего он теперь стоит, сестренка, — пояснил Эван. — Да, парень состоятельный.
Там была и записка.
Это
Я хочу выманить тебя из этого дома, Клэр. Ты должна приехать сюда и сама во всем разобраться. Я — на самом деле я.
Я достала доску, на которой он вырезал наши имена, завернула в бумагу, перевязала ленточкой, и Хоп отвез ее Рону вместе с запиской.
Твое резюме мне не нужно. Я не хочу знать, сколько у тебя денег. Я хочу знать, как жил тот мальчишка, который вырезал на этой доске наши с ним имена. Все остальное меня не интересует. Приезжай сюда и привози свои письма.
На следующий день я встала на рассвете, надела халат и спортивные тапочки и вышла на застекленную террасу, где занималась на тренажере.
Следом за мной туда пришел Джош, приехавший поздно ночью из Атланты. Мы поздоровались. Он с чашкой кофе уселся в кресло и рассказал, что у него вся следующая неделя забита. У него была в доме своя комната, но он проводил здесь всего несколько дней в месяц, а остальное время работал в Атланте или был в разъездах. Он собирался баллотироваться на пост вице-губернатора штата.
— Как бы Рон не натворил дел, — сказал он наконец. — Он сделал себе состояние, но деньги — это одно, а семья — совсем другое. Семьи за деньги не купишь.
— Не читай мне нотаций, братец.
— Для мамы с папой так важно, что ты вернулась домой. Я не хочу, чтобы из-за вас с Роном наша семья распалась.
— Я не собираюсь рушить нашу семью. Рон показал нам, кто мы такие на самом деле, — сказала я, отдышавшись после очередного упражнения. — Он показал, что в нас хорошего и что плохого. Пора нам доказать ему, что мы переменились к лучшему.
— Ты меня считаешь лицемером?
— Наоборот. Я думаю, ты изо всех сил стараешься поверить, что мир не прогнил окончательно. Поэтому боишься даже с дочерью общаться. Боишься к кому-нибудь привязаться.
— Не уходи от темы. Что ты собираешься делать с Роном?
— Я собираюсь сделать все возможное, чтобы убедить его, что он все еще член нашей семьи.
— Ты говоришь так, будто намерена прожить с ним всю жизнь. Он — чужой человек, Клэр.
— Он никогда не был мне чужим. И не будет.
— Ты же можешь привязаться к нему, а потом тебе придется сделать выбор, о котором ты будешь жалеть всю жизнь.
— Этого
Одна женщина только что сказала мне, что я пропащий человек. Она сказала, что ей кажется, будто я смотрю сквозь нее, будто я не с ней. Она права. Часть меня всегда где-то далеко.
У нас не будет будущего, пока прошлое не разрешится, пока мы не разберемся с твоей семьей. Пока мы с тобой, Клэр, не посмотрим друг другу в глаза и не решим, кому мы хотим причинять боль, а кому нет.
Я не хочу сближаться с другими людьми, потому что не хочу рассказывать им о себе. Я убил своего отца. Такого никому не расскажешь. Поэтому я всегда один.
Я хочу помнить только хорошее, Клэр. То, что помогает мне выдержать, забыть о том, что произошло. Я хочу, чтобы ты поговорила с тем мальчишкой, которым я был когда-то, и сказала ему, что его ждут дома и ты любишь его по-прежнему.
И еще я хочу, чтобы ты сказала ему, что он может мной гордиться.
Аманда на меня рассердилась не на шутку.
— Я не хочу с тобой разговаривать! — заявила она. — Почему ты не едешь к мистеру Салливану?
— Радость моя, ты многого не понимаешь. Нам надо снова узнать...
— Дедушка и бабушка мне все рассказали. Рассказали, что много лет назад они его услали отсюда, что ты очень переживала, и он переживал, и им было вас очень жалко, а теперь они очень хотят все исправить. Но ты должна им помочь.
— Я и стараюсь помочь. Знаешь, когда ты станешь старше, ты поймешь, что мужчины и женщины должны очень серьезно относиться к своим чувствам. И что спешить нельзя.
Она чуть не заплакала.
— Ты говоришь как папа. Он так много думает о своей работе, что иногда меня совсем не замечает.
— Твой папа, действительно, много работает. Но он тебя очень любит.
— Нет, не любит. Он ничего не говорит, значит, не любит. Ты тоже не любишь мистера Салливана, раз ему об этом не говоришь.
— Радость моя, я люблю мистера Салливана, но по-своему. Иногда кого-то любишь, но не знаешь, как об этом сказать.
— Ты же его целовала. В губы! Когда он вернулся.
— Люди целуются по разным причинам, и...
— Я ему о тебе все рассказала. Вчера я была в супермаркете и увидела его. Я подошла к нему и сказала: «Правда, тетя Клэр красивая?» Он ответил: «Она самая красивая, умная и сильная женщина из всех, кого я знал». А я сказала: «Если вы не приедете к ней, вы ее больше не увидите, потому что она даже в город не ездит». А он сказал: «Спорим, я сделаю так, что она поедет в город?»
—- Ты так похожа на своего папу, — усмехнулась я. — Ты что, тоже будешь политиком?. Знаешь, когда ты станешь президентом, я приеду тебя навестить и украду наволочки из комнаты Линкольна.