Танцор смерти. Дорога домой. Полет орлов. Исав
Шрифт:
— А еще я ему рассказала, что он тебе очень нравится и ты его никогда не забывала. И что медальон его хранишь.
— Видно, придется и простыни украсть.
Маленькую позолоченную коробочку привез бригадир Рона, коренастый мужчина лет сорока.
— Вы раньше уже работали у мистера Салливана? — спросила я.
— Иногда.
— А чем занимались?
— То тем, то этим.
— Понятно. Вы человек скрытный.
— Мне неплохо платят, и мне нравится работать на
— Видно, я потеряла форму. Надо быть поизобретательнее.
— В следующий раз обращайтесь прямо к мистеру Салливану.
В коробочке лежал футляр, а в нем — усыпанный сверкающими камнями медальон-трилистник на тоненькой цепочке. Взамен старого. У меня перехватило дыхание.
— Это изумруды, — сказала стоявшая рядом мама. — И бриллианты.
— Передать что-нибудь мистеру Салливану? — спросил бригадир.
Я колебалась. Мама пристально посмотрела на меня.
— Если ты уедешь на озеро и останешься там с Роном, обещай хотя бы, что когда-нибудь вернешься домой и привезешь его с собой.
Я поняла, что теперь мы с мамой снова можем полностью доверять друг другу, как когда-то давно, когда я была маленькой.
— Обещаю, — кивнула я. — Скажите мистеру Салливану, что я приеду завтра утром, чтобы обменять этот медальон на письма, которые он мне должен отдать.
Мама обняла меня. Я наконец-то вздохнула с облегчением.
Глава седьмая
Рон со своей бригадой за две недели сделал на озере столько, что об этом потом ходили легенды.
Он перестроил хижину — перекрыл крышу, заменил крыльцо, двери, рамы, проводку, а сзади пристроил кухню и открытую веранду, спускавшуюся уступами прямо к озеру.
Я приехала рано утром. Одета я была для стройки — в джинсах, футболке, кожаных ботинках — и никак не ожидала увидеть райские кущи и мужчин, которые выкладывали дерном идеально выровненную лужайку.
— Здесь просто изумительно! — воскликнула я. Рон помог мне вылезти из машины и крепко поцеловал.
— Стало изумительно, — поправил он меня.
Этот поцелуй был таким неожиданным, от прикосновения его губ у меня закружилась голова и перехватило дыхание.
— Видишь, — кивнула я на свою палку. — Вот, позаимствовала у бабушки. Больше никаких костылей.
— И никаких отговорок? — спросил Рон тихо и взял меня под руку — ну просто старый приятель, предлагающий прогуляться по саду (только мне показалось, что груди моей он коснулся не случайно). Он был еще красивее, чем я себе представляла в мечтах, и я внутренне трепетала.
Мы сели за покрытый скатертью столик в беседке, на котором красовалась серебряная ваза с алыми розами.
— Дедушка был бы рад, что это место купил ты.
—
— Ты же знаешь, что да.
— Жаль, что ты не надела кулон.
— Мне нужны письма, которые ты мне писал. Они мои.
— Я же сказал, тебе достаточно было приехать за ними сюда, — ответил он, кивнув на дом. — Но прошу, потерпи еще немного. В полдень рабочие уезжают. Эти письма — они очень личные.
Я вежливо кивнула, хотя каждая минута промедления была для меня мукой.
— Расскажи, чем ты занимаешься. И еще — как ты оказался на Западном побережье, — попросила я.
Он развернул стул и поставил его напротив моего.
— Нахожу земельные участки в подходящих местах, — ответил он. — Покупаю их, пока они дешевы, и продаю, когда подорожают.
— Купи дешево, продай дорого. Возьми то, что никому не нужно, и докажи, что оно того стоило.
— Главное — смотреть внимательнее, чем другие, и уметь заглянуть в будущее. Этому я научился у тебя.
Нам было хорошо вместе, но напряжение сквозило в каждом жесте, в каждом слове. Я знала, что хитрее ничего не придумаю, поэтому просто спросила:
— Ты женат?
— Господи, конечно, нет!
— А почему? И не был женат?
— Никогда, — ответил он, глядя мне прямо в глаза. — А ты почему не замужем?
— У меня бывали увлечения. Но недостаточно серьезные.
— Со мной та же история.
— Ты мне еще о многом не рассказал.
Он достал откуда-то из-под стола картонную папку и протянул ее мне. Там оказались документы о собственности на Западном побережье. И адрес фирмы «Ракаван инкорпорейтид». Я захлопнула папку и отложила ее в сторону.
— Ты все еще думаешь, что меня больше всего интересует, сколько у тебя денег?
— Я просто хотел, чтобы сначала ты узнала об этом.
— Вернее, чтобы об этом узнала наша семья.
— Ну, хорошо. Я хотел, чтобы они узнали. — Он достал из ведерка со льдом шампанское и наполнил бокалы.
— Я редко пью, а если пью, то меня интересует не количество, а качество, — сказал он.
«Он не может забыть, как пил Большой Рои», — подумала я.
— А я не пила с тех пор, как... с того дня... — начала я.
— Со дня несчастного случая. Ну, скажи это вслух. Преодолей себя.
— Это был не несчастный случай. Я не знаю даже, как это назвать.
— Это был несчастный случай. В своей жизни я мог назвать судьбой, а не случаем только одно — встречу с тобой.
Я опустила голову. Мне очень не хотелось расплакаться у него на глазах.
— Ничего не бойся. Дай себе волю, — прошептал он. — Ты же со мной.
Я отхлебнула шампанского и часто заморгала, стараясь все-таки сдержать слезы. Нам обоим хотелось говорить друг с другом искренне и открыто, как прежде, но это было так трудно!