Темный полдень
Шрифт:
Впрочем, когда Дима все-таки отвел глаза от Натальи и посмотрел на меня, в его глазах промелькнуло нечто тревожное и…. смущенное. Нечто такое, что было отражением моего собственного смущения, ведь увидев его и услышав его голос воспоминания о неясных, но таких желанных снах настигло меня с новой силой. Он скользнул глазами по мне, по мокрым волосам, по лицу, по шее, по одеялам и с трудом отвел глаза, прислонился к двери, складывая руки на груди. Метнул короткий взгляд на Николая, как будто хотел что-то сказать, но сдержался. Вместо этого тихо спросил:
— Кто тебя в колодец
— Хрен знает, дядь Дим. Толчок сильным был, я сразу вниз полетел.
— Вот матери-то скажу, как ты выражаешься, — вздохнул глава поселения, но скорее для проформы. — Айна…. — он замялся, а мое имя прозвучало мягко, почти ласкающе. От этой интонации у меня дрожь по телу прошла, а Наталья посмотрела на Диму с удивлением. — Ты…. Ты что-то видела в колодце?
— Конечно, Дмитрий Иванович, — с готовностью ответила я, — грязь и адски вонючую воду. Насмотрелась по самое не хочу. Скажи, ваши грязи полезны? Утешь меня….
— Вот две язвы, — не выдержал и фельдшер, снова качая головой. — Наташка, вместо того, чтобы огрызаться, принесла бы Айке одежду.
Наталья молча кивнула и выбежала из ФАПа, оставляя нас одних.
— Держи, Дмитрий Иванович, 50 грамм антидота от этих двух змеек, — предложил Николай, разливая по пластиковым стаканчикам золотистый коньяк. — И тебе, болезная.
— Я за рулем, — вяло отмахнулся Дима.
— Да кто ж тебя здесь поймает-то? — хохотнул фельдшер. — Пашка уже и сам на грудь принял. Еще с утра, так что…. Санька, мать за тобой пришла. Иди, переодевайся в чистое и домой. Там баня, чай и в кровать. И завтра целый день — постельный режим. Там посмотрим.
Мать Саши, женщина, возраст которой я бы сказать не взялась, помогла сыну переодеться в чистое, потом подошла ко мне и молча пожала руку. Быстро, словно бы смущаясь, торопливо, но крепко и от души, вкладывая в это касание всю свою материнскую любовь, весь страх и благодарность. Кивнула Дмитрию и быстро вышла, забрав сына.
— Нда… — глядя ей в след протянул фельдшер, — хреновое у нас начало лета. Смотри, Дмитрий, они сейчас начнут крайнего искать: одного ребенка волки задрали, второй сдуру в колодец шмякнулся. Айна, ты у нас не отсюда родом? Имя у тебя наше, коми-пермяцкое, да и фамилия…
— Я из Кудымкара, — сделав глоток коньяка, ответила я, чувствуя, как Дмитрий садится рядом. Тепло от его плеча я почувствовала даже сквозь мокрую одежду и два одеяла. — А откуда мать была — не знаю. Тетка разок упоминала, что отсюда, но я не уверена.
— Ха…. То-то я и думаю, отчего ты мне вроде знакома. Димка, ты тогда салагой был, Агни помнишь? Лет 25 назад девушка тут жила….
— 25 лет назад я жил в Перми, — прохладно отозвался Хворостов. — Учился там, потом работал.
— Ну да, тебя отец в 12 туда как отправил, так ты и вернулся только почти в 30. А я как раз приехал только к вам на практику. Но Агни сразу увидел — очень красивая была — тебе под стать, Айна. А потом что-то случилось, она в лесах пропала….
У меня дыхание перехватило от этой истории. Моя мать пропала как раз, когда мне едва год исполнился. Я ее даже и не помнила. И фотографий только одна осталась, да и та не четкая, размытая.
— Николай, а что еще вы о маме…. Об Агни знаете?
— Да мало, Айна, я ведь только-только приехал. Ей, наверное, лет 18–20 было. Не похожа на местных, но ее уважали. Даже… почитали…. Я бы сказал. Внешность у нее для комяков не типичная была. А потом никто не знает, что произошло. В лес селяне ушли, на праздник солнцестояния, многие тогда пропали, исчезли с концами. Говорят, то ли на медведя, то ли на волков налетели. Места дикие…. Ты, кстати, в ее доме живешь.
— Что? — я круто развернулась к Дмитрию.
— Что? Дом пустовал столько лет, я на него отчуждение и сделал, — пожал тот плечами. — А как ты появилась, так тетка и предложила, чтоб ты его заняла. Я ж понятия не имел, кто там раньше жил. Нет, знал, что Агния Чудакова, но фамилия распространенная, у половины Коми округа такая. Вон в селе аж 8 семей с такой фамилией.
Я сидела словно оглушенная — жить в доме матери и даже не догадываться об этом. Впрочем, даже это всего лишь догадки. Тетка никогда не говорила мне, как маму звали, а сама я даже и не догадалась проверить. Сначала училась, потом….. в общем по факту связи с ней я и не чувствовала, она для меня только снимком размытым была. А настоящей матерью, пусть и не ласковой, тетка Маша стала.
Снова хлопнула входная дверь — вернулась Наталья с чистой одеждой. Я молча встала и прошла за ширму переодеться в сухое. Старую одежду просто выбросила в помойное ведро — несло от нее так, что тошнота подкатывала. Мне даже показалось, что этот запах я уже знала — сладковатый, тлетворный. Хотелось помыться в горячей воде, смыть с себя этот запах и грязь. Но дома меня ожидала лишь теплая вода в сенях…
— Айка, — услышала голос Николая, — там душ есть. Иди, промой голову. Мало ли что в этом колодце в грязи было…. И на предмет ранок осмотри себя, может сразу и прививку от столбняка вкачу тебе.
Слава тебе Николай-фельдшер!
Домой возвращались молча, Дима отвез сначала Наталью, потом повез меня. Молчание между нами было тяжелым, ощутимым почти физически. Я не знала о чем и как говорить с ним, вообще боялась пошевелиться, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания.
— Мне послезавтра выходить на работу? — спросила тихо, когда он остановил машину около дома.
— Да, — коротко кивнул он, стараясь не смотреть на меня. — Чужаки уехали, опасности нет.
— Спасибо…. Они….. они…. не спрашивали?
— О тебе? — Дима, наконец-то повернул ко мне голову, — нет. Все тихо.
— Хорошо… — я облегченно выдохнула. Не смотря на все произошедшее в селе, мои собственные неприятности пока в прошлое не ушли, хоть я порядком о них и позабыла. — Ладно… спасибо, Дмитрий Иванович….
— Айна, — он поймал меня за руку и не дал выйти из машины. — Выходи за меня замуж.
— Что?????? — мне показалось, я ослышалась.
— Выходи за меня, — повторил Дима, глядя своими зелеными глазищами.
— Дмитрий Иванович, ты… ты это сейчас спьяну или сдуру?