Тени города. Психологические интервенции в психиатрию
Шрифт:
В следующей главе мы обсудим, почему природа предпочитает один способ другому. А пока важно помнить, что процесс переключения, создающий эпизод, это тот же самый процесс, который может его отменить, и что одна из многих функций переключения — избежать боли и позволить возникнуть вторичному процессу. Не стоит забывать, что принадлежность к «клубу садоводов» подразумевает конфликт между первичным и вторичным процессами, возникающий при преобразовании одного в другой. Природа снабдила нас многими органическими методами, позволяющими избежать мучений и противоречий между первичной и вторичной системами. Если мы не научимся следовать этим процессам, то природа сделает это за нас, создавая такие вещи, как шизофрения и эпилепсия. Мы видим, как в определенных случаях можно этого избежать, если компетентно и с пониманием следовать индивидуальным процессам избегания боли.
ОБРАТНАЯ
Для г-на Б. избегание боли было важным процессом. Думая о достижении гипнотического эффекта целителя на заднем плане, я просто сказал ему:
Арни: Давайте перестанем говорить обо всех этих мучительных прежних переживаниях и попытаемся найти вам работу, которая доставит вам удовольствие и позволит позитивно смотреть в будущее.
Г-н Б.: Я весьма позитивно пережил этот сеанс с вами. В сто раз лучше, чем в психиатрической клинике, где человеку всегда докучают вопросами: «Как вы себя чувствуете?» Здесь мы хорошо проводили время… часть моей болезни может быть связана с отношениями с другими. Я не мог пойти в кафе и нормально говорить с людьми. Это мне помогало!
Через два дня г-н Б. пришёл к нам очень счастливый, чисто выбритый и исполненный тёплых чувств.
Г-н Б.: Я обязан вам своим здоровьем. Пациентам помогает самовнушение. Надо работать и контролировать свои мысли… Надо было воспользоваться этим раньше… все физически больные люди бессознательны. Вы даже не знаете, что сделали для человечества. Я многим вам обязан. Я составлю заметки о том, что мог бы для вас сделать.
Говоря: «Я многим вам обязан», он идентифицирует себя в данный момент, как пациента и члена «клуба садоводов». В то же время, говоря: «Я составлю заметки о том, что мог бы для вас сделать», он начинает обучение на целителя. Эти высказывания дают мне надежду на будущее. По его теперешнему суждению он начнёт изучать психологию. Однако могу представить себе в ближайшем будущем возможность другого эпизода, исходя из его слов: «все физически больные люди бессознательны», подразумевающих то, что их потребуется разбудить.
Продолжение работы с г-ном Б. будет означать буквально оказание помощи ему в составлении заметок с тем, чтобы он помог не только себе и мне, но также и другим. Если ему суждено стать полностью самим собою, есть шанс, что его интерес к психологии разовьётся. Без сомнения, судьба многих людей, перенёсших экстремальные состояния сознания — это стать психологами в будущем.
Глава 6
РАБОТА С СОСТОЯНИЕМ СТУПОРА
Патриция страдает кататонической формой шизофрении. У неё скованная поза, и она подолгу молчит или находится в состоянии ступора. В службу социальной помощи её за руку приводит психолог. Она фактически напоминает маленькую девочку, послушно следующую за мамой. Мне коротко рассказывают, что в швейцарских учебных заведениях она была отличной студенткой, но с течением времени становилась всё более замкнутой и мечтательной. Органическое поражение мозга явно отсутствует. Социальный работник, занимающийся Патрицией, говорит, что она всегда была очень вежливой, но со времени окончания школы раздражает своей апатичностью и пассивностью всех, кто пытается ей помочь. Мне говорят, что она не станет отвечать на вопросы.
Сейчас Патриция сидит в круге рядом со мной. Я сижу справа от неё, а её социальный работник — слева. Присутствуют также Джо и ещё два социальных работника. По апатичному лицу Патриции блуждает неуверенная улыбка. Когда к ней никто не обращается, выражение её лица становится ещё более рассеянным. Когда её о чём-то спросят, она на миг взглянет на говорящего, улыбнётся и затем уставится в пространство с безучастным отсутствующим выражением. В самом начале интервью происходит взаимодействие по типичному сценарию. Рут, социальный работник, занимающийся случаем Патриции, кратко рассказывает о пассивности своей клиентки, словно Патриции не сидит рядом.
Рут: Однажды с Патрицией пришла её мать, говоря ей, как надо себя вести. Её мать сказала: «Поздоровайся со всеми, а потом попрощайся. Будь хорошей девочкой, Патриция».
Теперь Рут смотрит на Патрицию, видимо, ожидая ответа, но та сидит в скованной позе, уставившись в пространство и не проявляя внешней реакции.
Ян (другой социальный работник): Патриция, ты рассердилась на маму?
У Патриции всё такой же озадаченный вид, но затем, резко шевельнувшись, будто поняв, что ей задают вопрос, она шепчет
Патриция: Я уже не такая… маленькая, а моя мама этого не понимает. С другой стороны, мама хочет помочь, она знает, что я очень боюсь…
Патриция подносит ладонь ко рту и умолкает.
Рут (с раздражением): Патриция, я думаю, ты действительно заторможена, и я хочу помочь тебе справиться с твоими проблемами.
Патриция лишь смотрит вниз и не отвечает: фактически она почти не моргает.
ПОНЯТЬ ПАТРИЦИЮ
Прежде чем изучить процесс Патриции, для понимания её поведения рекомендую выполнить техническое упражнение. По сути дела, я настоятельно рекомендую любому человеку, работающему с экстремальными состояниями сознания, в целях понимания клиента инсценировать, проигрывать его сигналы.
Чтобы уяснить и оценить смысл состояния Патриции, попытайтесь сидеть, немного согнувшись и наклонившись вперёд, мило улыбайтесь, реагируйте рассеянно и заторможенно, словно только что проснулись утром. Затем попросите кого-нибудь приступить к вам с вопросами или постарайтесь вспомнить, каково это, когда вас забрасывают вопросами. После долгой паузы отвечайте односложно. Потом вновь откажитесь от визуальных и вербальных контактов. Что вы чувствуете?
Выполнив это упражнение, в одной из моих групп участники сообщили мне, что они не чувствовали себя психически больными в этом состоянии, а скорее, более заинтересованными в сохранении собственного внутреннего мира. Они единодушно согласились с тем, что, будучи в таком состоянии они не хотят, чтобы их беспокоили или приставали с вопросами. Большинство из них ощущали себя чересчур слабыми и пассивными, чтобы попросить того, кто спрашивает, замолчать и оставить их в покое. Поэтому они лишь мило улыбались и избегали контакта.
БЛОКИРОВАНИЕ МЫСЛЕЙ И СОСТОЯНИЕ ПОДКОНТРОЛЬНОСТИ
Подобно многим людям, страдающим от разновидности шизофрении, называемой кататонией, Патриция жалуется на то, что ей трудно сосредоточиться, и говорит, что её беспокоит видеокамера, которая, как она говорит: «контролирует моё поведение». Тем не менее она не возражает против присутствия камеры и даже иногда шутит в меру своих возможностей. Патриция говорит, что её мысли полностью контролируются, или, как принято называть это в психиатрии, блокируются. Ощущение того, что человека контролирует камера, наряду с блокированием, постепенное избегание социальных контактов и отсутствие обязательств по отношению к учёбе и работе — это симптомы, связанные с возможной постановкой пациенту диагноза шизофрения. Индивид, находящийся на грани кататонического эпизода, благодаря присутствию метакоммуникатора, посылает двойные сигналы. Это противоположно экстремальному состоянию, при котором сигналы возникают один за другим и не обязательно одновременно. Таким образом, в этот момент своей жизни Патриция имеет метакоммуникатор, хотя и слабый, и поэтому мило ведёт себя, посылая отрицательные сигналы. Из-за этого она кажется «негативисткой» и часто воспринимается окружающими, как раздражающая и невосприимчивая. Именно на этот сигнал невосприимчивости Рут реагирует агрессивно.
СТРУКТУРА ПРОЦЕССА
Патриция говорит, что напугана, слаба и боится жизни, как ребёнок. Испуганный ребёнок — её первичный процесс. Её вторичный процесс выражается, как нечто, «её контролирующее», нечто «устрашающее», а также как мать, не понимающая, что дочь уже не маленькая девочка. Вторичный процесс, образно говоря, это мать, контролирующая её поведение.
Когда присутствует метакоммуникатор, то вторичный процесс проявляется в виде двойных сигналов, медленно проникающих через однородность первичного процесса. В отсутствие метакоммуникатора, как в случае экстремального состояния г-на Э., вторичные процессы идут за первичными последовательно или по виду вполне конгруэнтно, без нарушения во всем остальном однородного первичного процесса. В случае с г-ном Б. сигнал его вторичного процесса, отделение религиозного чувства, проявляется через угнетение первичного процесса, что выражается безумным блеском глаз. В случае с Патрицией её вторичный процесс, контролирующая мать, проявляется в виде сигнала «отсутствие отклика». Отсутствие отклика на раздражитель — это негативный отклик, который мы называем негативной обратной связью. Не бывает такого, чтобы коммуникация отсутствовала! Вежливая улыбка — первичный процесс, а отсутствие вербальной реакции — негативный сигнал, контролирующий коммуникативное окружение в целом. Следовательно, те сигналы, которые вызывают раздражение у социальных работников, это проявление контролирующих сигналов вторичного процесса Патриции, её мать (фигура матери).